Приложение к русскому изданию
ПЕРВЫЕ ШАГИ К ИЗДАНИЮ БИБЛИИ В ЮГО-ЗАПАДНОЙ РУСИ
1. Франциск Скорина
Величайшее религиозное движение, охватившее в 16 веке почти все западно-европейские народы и известное во всемирной истории под именем Реформации, пробудило окоченевшую Церковь от кошмара человеческих преданий. Рассеялся тысячелетний туман и Библия снова заняла подобающее ей место.
Когда на Западе Лютер, Кальвин и другие открыли всенародный доступ к источнику живой воды, в юго-западной Руси нашелся передовой человек с западно-европейским образованием, который горел желанием дать своим соотечественникам Библию на доступном всем языке обыденной жизни. Это был родившийся в Полочке д-р. Франциск Скорина. Он предпринял ряд изданий библейских книг под заглавием: «ЕЛ ли» Русска» и напечатал их сначала в Праге в 1517-1519 гг., а затем в Вильне в 1525 г. В изданиях Франциска Скорины указано, будто он «выложил» всю Библию, но известны только 22 книги Ветхого Завета, напечатанные им отдельными выпусками. Текст Скорины мало отличается от текста старославянской Библии. Те книги, которых в старославянской Библии не было, Франциск Скорина перевел с чешской Библии, изданной в 1506 году. Влияние последней замечается и на других книгах, для которых существовал старославянский подлинник. Труд Скорины не пользовался популярностью.
2. Пересопницкое Евангелие
В 1556-1561 гг. было написано писцом Михаилом, сыном протопопа Саноцкого, Четвероевангелие, переведенное по поручению княгини Гольшанской с «болгарского», т.е. старославянского, на южно-русский язык. Михаил, работавший под руководством Григория, архимандрита Пересопницкого, является, по-видимому, сам переводчиком этого, так называемого «Пересопницкого Евангелия», которое было найдено проф. Бодянским и хранится в библиотеке Полтавской Духовной Семинарии. В тексте заметно влияние чешской Библии.
3. Тяпинское Евангелие
Около 1580 года было напечатано в кочевой типогрпфии Василия Тяпинского Евангелие, отличающееся довольно чистым белоруским языком, в то время, как Пересопницкое Евангелие написано на языке, сходном с теперешним украинским языком. Место напечатания Тяпинского Евангелия неизвестно.
4. Евангелие учительное
В 1568 г. было напечатано в Заблудове (Град. губ.) «Евангелие учительное». Инициатива в этом труде принадлежит литовскому гетману Григорию Александровичу Ходкевичу.
5. Перевод неизвестного автора
Захарий Копьютенский (умер в 1627 г.) приводит в своей «ЛолыноЗцц « выдержки из какого-то неизвестного перевода Библии и из какого-то Евангелия.
Все перечисленные переводы юго-западной Руси отличаютя друг от друга по языку и по оригиналам. Переводчики в большинстве случаев, однако, придерживались старославянского перевода.
ПЕРВЫЕ ШАГИ В МОСКОВСКОЙ РУСИ
1. Допетровский перевод
В Московской Руси возникают первые попытки перевода Библии на живой русский язык не раньше второй половины 17-го века. До этого, главным образом, заботились только о размножении списков, исправлении и пополнении общепринятого старославянского текста.
В 1680 году знаменитым писателем Симоном Полоцким в Москве была издана «Псалтирь рифмотворная». Три года спустя переводчик посольского приказа Авраамий Фирсов перевел Псалтирь на народный язык. Перевод этот, однако, вызвал большие споры и был запрещен патриархом Иоакимом.
2. Петровский перевод
Важность и необходимость перевода Библии была всецело оценена Петром Великим. Дело было поручено немецкому пастору Эрнесту Глюку, жившему от 1673-1703 гг. в Мариенбурге (восточная часть Лифляндии). Есть сведения, что пастор Глюк изучал латышский и русский языки и самостоятельно взялся за перевод русской Библии, который, по некоторым данным, в 1698 году уже был окончен, но при осаде и взятии Мариенбурга в 1703 году этот перевод погиб, а пастор Глюк был отправлен в Москву, где ему поручили снова взяться за перевод Нового Завета, что тот и исполнил. В 1705 году пастор Глюк cкончился и его перевод исчез.
ИСТОРИЯ РОССИЙСКОГО БИБЛЕЙСКОГО ОБЩЕСТВА
1. Сведения о трудах Библейского общества
Тяжкие испытания Наполеоновских войн вызвали в Германии и Швейцарии в первую четверть 19-го века значительное религиозное движение. Оно перебросилось и в Россию, но скоро там заглохло. Император Александр 1, будучи в Германии, вступил в дружественные отношения с наилучшими представителями истинного христианства своего времени. К таковым принадлежала, без сомнения, достойная и в наше время большего внимания, верующая лифляндская баронесса фон-Крюденер (ум, в 1824 г.). Она странствовала много лет по западной Европе, распространяя с величайшим самоотвержением Слово Божье среди всех классов населения. Александр 1 был частым посетителем ее замечательных библейских бесед и пережил глубокую перемену в своей духовной жизни. Мистицизм императора глубоко отразился и на некоторых из его ближайших сотрудников, к которым, без сомнения, принадлежал князь Александр Николаевич Голицын (1773-1844). Сильной инициативе этих трех представителей высшего русского общества обязана Россия учреждением «Российского Библейского Общества» и общедоступным переводом Нового Завета на русский язык.
Уже в 1810 году Британское Библейское Общество стало посылать своих агентов в Эстляндию и Финляндию. Первое отделение Общества было открыто в Або (Финл.). Пастор Патерсон, приехавший в качестве агента Британского Общества в Петербург, встретил в придворных кругах сочувственный прием. И 6-го декабря 1812 года император Александр 1 подписал представленный князем Голицыным проект учреждения в Петербурге Библейского Общества, которое, по примеру Британского, должно было печатать Библии «безо всяких примечаний и пояснений». 11-го января 1813 года в дворце князя Голицына состоялось торжественное открытие Общества. В комитет Общества вошли протестанские пасторы, римско-католический митрополит и представители высшего духовенства Православной Церкви. Президентом Общества был избран князь Голицын. Общество поставило себе целью печатать и распространять Слово Божье прежде всего на славянском, а потом и на других языках Российской империи. Кроме того решили продавать по льготной расценке Библии для «бедных насчастливцев». Наконец решено было еще печатать Библии для язычников и магометан, живших в России. Пастор Патерсон внес 500 фунтов стерлингов, пожертвованных от Британского Библейского Общества для России. Сам император вступил в число членов новооткрытого Общества, пожертвовал 25.000 руб. и назначил ежегодную субсидию в размере 10.000 руб. В первом же году своего существования (1813) Общество могло открыть уже шесть отделений в разных городах России. В том же году была напечатана Библия на финском и немецком, а Новый Завет на армянском и калмыцком языках. Для последнего нужно было заготовить шрифт, так как до этого времени на нем ничего еще не печаталось. Вскоре стали печатать Библии на польском и французском языках.
За один год своего существования Общество напечатало 22.500 экземпляров полной Библии и 37.700 экз. Нового Завета. В конце второго отчетного года Общество уже имело 18 вице-президентов и 12 директоров. Стали печатать Библии на персидском, грузинском и литовском языках. 4-го сентября 1814 года Общество стало называться: «Российским Библейским Обществом». В 1816 году вышла полная старославянская Библия. В течении семи лет вышло 15 изданий этой Библии. Император Александр 1 подарил Обществу по дому в Петербурге и в Москве и несколько книгопечатных мастерских. Митрополиты Православной Церкви собирали пожертвования в пользу Общества. В комитет вступили русские генералы и стали снабжать своих солдат Библиями. Римско- католический епископ Литвы распорядился о переводе Библии на наречие своей епархии и подарил Обществу 5.000 экз. Библии. 1-го января 1823 года Библия уже была напечатана на 41 языке в количестве 184.851 экз. полной Библии и 315.928 экз. Нового Завета. Общество рассылало Библии для армян и греков в Венецию, Константинополь, Малую Азию и на острова Архипелага. С 1-го января 1824 года стали печататься ежемесячные «Известия о действиях и успехах Библейского Общества в России и других государствах». В этом же году Общество приобрело в князе Ливене энергичного сотрудника. Вышла из печати Библия на болгарском, сербском, зырянском, вотяцком, пермяцком, осетинском и киргизском языках. Был даже предпринят перевод Нового Завета на древнееврейский язык. Были, наконец, напечатаны части «Библии для слепых» с выпуклым шрифтом.
2. Закрытие Общества
В 1824 году князь Александр Николаевич Голицын, деятельный покровитель Общества, был принужден сильной и враждебно настроенной реакционной придворной партией подать в отставку. Новый президент докладывал императору Александру 1 о вреде библейских обществ и о необходимости закрыть Русское Библейское Общество. В октябре 1824 года прекратились «Известия Общества», а 7-го января 1825 года было поведено «задержать впредь до разрешения» напечатанный на русском языке первый том Библии. Указом 12-го апреля 1826 года император Николай 1 повелел митрополиту Серафиму приостановить впредь до разрешения деятельность Общества, равно как и действия всех библейских комитетов, отделений и сотовариществ (числом до 289). Указом 15- го июля 1826 года все имущество Общества, оцененное в 2.000.000 руб., было передано в ведение Синода.
ИСТОРИЯ РУССКОЙ БИБЛИИ В ЭПОХУ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I
1. Русский Новый Завет 1822 года
После смерти Глюка прошло больше ста лет, как снова был поднят вопрос о переводе Библии на литературный русский язык. И в этот раз главная инициатива принадлежала коронованной особе. По окончании победоносных войн против Наполеона Александр 1 вернулся в Россию и предложил князю Голицыну, президенту Библейского Общества, принять все меры к переводу Библии на русский язык. 28-го февраля 1816 года князь Голицын передал Синоду пожелания императора в форме, согласной с его словами. Синод принял предложение президента и поручил комиссии духовных училищ выбрать из Петербургской Духовной Академии людей, способных к этому важному труду. Готовые тексты перевода должны были вноситься в Библейское Общество для проверки членами его из духовных лиц. После их одобрения перевод должен был печататься параллельно со славянским текстом. 16 марта, однако, комиссия поручила перевод ректору Петербургской Духовной Академии, архимандриту Филарету и другим членам Академии, выработав специальные инструкции для переводчиков. Евангелие от Матфея было переведено профессором Герасимом Петровичем Павским (1787-1863), передовым ученым своего времени; Евангелие от Марка-ректором Духовной Семинарии, архимандритом Поликарпом (ум, в 1837 г.), Евангелие от Луки-бакалавром Академии, архимандритом Моисеевым, и Евангелие от Иоанна-архимандритом Филаретом. В 1818 году Четвероевангелие уже было напечатано в количестве 10.000 экз. (цена 5 руб. ассигнациями). Вскоре после этого приступили к переводу прочих книг Нового Завета. Появление первого русского перевода было встречено с большим энтузиазмом мирянами и духовенством. З-го июля 1819 года государь разрешил стереотипное издание Четвероевангелия в малом формате и уже без славянского текста. В это издание должны были войти и Деяния Апостолов. Наконец, в 1822 году вышел целиком Новый Завет в переводе на живой великорусский язык. Ровно за 300 лет до этого немцы получили Новый Завет в переводе д-ра Мартина Лютера. В 1824 году впервые напечатали Новый Завет без славянского параллельного текста. Отвественным редактором всего перевода был проф. Павский
2. Начало перевода Ветхого Завета
В 1820 году был начат перевод Ветхого Завета на русский язык. Книга Бытия переводилась в Петербургской, книга Исход-в Московской и книга Ловит-в Киевской Духовной Академии. В это же время вышел и перивод Псалтыри, сделанный проф. Павским. В январе 1822 года перевод Псалтыри поступил в продажу. В течении полтора года было отпечатано 10.000 экземпляров. Архимандрит Филарет тоже участвовал в переводе Ветхого Завета. Переводчики руководствовались, главным образом, древнееврейским текстом, пользуясь, однако, и другими переводами. До 1825 года до книги Руфи включительно все было напечатано, как вдруг с закрытием Библейского Общества все дело приостановилось и, только 30 лет спустя, снова возобновилось.
ТЯЖКОЕ ТРИДЦАТИЛЕТИЕ
1. Торжество реакции
С закрытием Библейского Общества был приостановлен и перевод Ветхого Завета на русский язык. Наступил мрачный период реакции, продолжавшийся тридцать лет. Вражда против всего, связанного с Библиею, простиралась далеко за пределы благоразумия и впала в крайности. Стали стеснять распространение Библии в народе. Уже переведенные и напечатанные восемь книг Ветхого Завета не были пущены в продажу, а отдельные издания Пятикнижия Моисея были сожжены. Была даже прекращена продажа Нового Завета без славянского параллельного текста. Славяно-русский Новый Завет остался еще в обращении, но нового издания не выпускали, и книга мало-помалу стала редкостью. Стали почитать опасным дозволять каждому без различия читать Священное Писание. Делались попытки запретить народу домашнее чтение Библии, считая достаточным слышание Евангелия в церквах. Особенно отличались в этом направлении обер-прокурор Синода граф Протасов и Аракчеев.
2. Переводческая деятельность проф. Павского.
Идея перевода Библии тем не менее имела убежденных поборников в лице митр. Филарета, проф. Павского и архим. Макария. Терпя вражду и всевозможные притеснения, они тем не менее трудились с удивительной энергией для достижения своей великой цели. Им троим в значительной степени обязан русский народ той Библией, которой он пользуется доныне. В особенности замечательна переводческая деятельность проф. Герасима Петровича Павского. Несмотря на всю строгость реакции, дело перевода Библии не остановилось, но продолжалось далее. Проф. Павский в течение 20 лет постепенно перевел на лекциях в Духовной Академии все книги Ветхого Завета. С 1839 по 1841 гг. эти переводы, без ведома проф. Павского, были налитографированы студентами для своего употребления в количестве до 500 экз. и распространились далеко за пределами Академии, в особенности среди духовенства. Это навлекло на проф. Павского большие неприятности и налитографированные экземпляры были отобраньш уничтожены. Перевод проф. Павского представляет первый опыт перевода книг Ветхого Завета с древнееврейского на современный русский язык.
3. Переводческая деятельность архимандрита Макария
На далеких Алтайских горах жил в З0-ых годах 19 столетия замечательный православный миссионер, архим. Макарий (в мире Михаил Яковлевич Глухарев, род, в 1792 г., ум, в 1847 г.), работавший в истинно евангельском духе среди дикарей и крестивший 675 душ. Он перевел весь Ветхий Завет с еврейского подлинника на русский язык, чтобы дать своей новообращенной пастве возможность читать Слово Божье на языке ей более понятном. При этом он, конечно, имел в виду и нужды всего русского народа. Деятельность архим. Макария вызвала притеснения со стороны высшего начальства. Когда он стал хлопотать о напечатании перевода, митрополит Серафим предложил отправить его в заточение. В 1834 году архим. Макарий прислал московскому митрополиту Филарету письмо «О потребности российской Церкви переложения всей Библии с оригинальных текстов на современный русский язык». Филарет, однако, не дал этому делу дальнейшего хода ибо вся тогдашняя духовная администрация относилась к этому делу крайне враждебно. Это не остановило архим. Макария. В 1837 году он прислал в комиссию Духовных училищ начало своего труда, перевод книги Иова с письмом на имя Государя, прося Высочайшего повеления о рассмотрении перевода и издания его на средства комиссии. Через 2 года он прислал в ту же комиссию перевод книги пророка Иоанн с новым письмом на имя Государя. В 1840 году он приобрел перевод проф. Павского и, исправив по нем собственный перевод книги Иова и Исани, представил свой труд Синоду. Настойчивые усилия архим. Макария привели, в конце концов, лишь к тому, что на него была наложена эпитемия. Но Макарий не унывал, ибо труд этот стал потребностью для его души и главной задачей его жизни. Постепенно он перевел все книги Ветхого Завета, частью на Алтае, а частью в Болховском Оптинском монастыре (Орлов, губ.), где и умер в 1847 году. Перевод книг Священного Писания архим. Макарием отличается силою и выразительностью языка и жизненностью в оборотах речи. Но справедливость требует заметить, что он более исправлял перевод проф. Павского, чем переводил самостоятельно. Тем не менее его труд послужил важнейшим пособием при последующем переводе Библии на русский язык.
ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
1. Посредничество митр. Филарета
Одним из самых ревностных поборников идеи перевода Библии на русский язык был московский митрополит Филарет (в мире Василий Михайлович Дроздов, род, в 1783 г., умер в 1867 г.). Он был одним из самых влиятельных духовных деятелей 19 века. Вполне ясно сознавая всю важность этого дела, он с редкой энергией стремился к осуществлению своей заветной мысли, умея терпеливо выждать благоприятного к тому времени. Это время наступило с воцарением императора Александра П. Во время коронации нового императора митр. Филарет сумел расположить высших представителей Православной Церкви в пользу своего великого предприятия-перевода Библии на русский язык.
2. Манифест императора Александра II
20 марта 1858 года состоялось следующее определение Св. Синода Высочайше утвержденное 5 мая того же года: «Перевод на русский язык сначала книг Нового Завета, а потом постепенно и других частей Священного Писания, необходим и полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Священного Писания. К переводу сему должно приступить со всевозможной осмотрительностью через лиц, испытанных в знании еврейского и греческого языков, по избранию и утверждению Святейшего Синода».
3. Метод работы
Вскоре после эого самый труд перевода (сначала Нового Завета), распределен был между четырьмя нашими Духовными Академиями, которым дана была особая инструкция, в видах обеспечения точности и общепонятности перевода и литературности его изложения. Один из трех присутственных дней в Синоде был назначен исключительно для рассмотрения постепенно представляемого перевода Библии, предварительно рассмотренного каждым из членов Синода на дому. Наконец, перевод был отсылаем в Москву к митр. Филарету, пока тот был жив.
4. Новый Завет 1862 года
В 1860 году был издан русский перевод Четвероевангелия, а в 1862 году-перевод всех остальных частей Нового Завета. Итак прошло ровно 40 лет после издания прежнего перевода Нового Завета. В течении 35-ти лет русский Новый Завет печатался только за границей (в Лондоне и в Лейпциге). Сравнивая оба перевода, мы найдем, что разница между ними не очень велика. Текст Нового Завета 1862 года печатается с незначительными изменениями доныне.
5. Переводческий комитет для Ветхого Завета
Для перевода Ветхого Завета в 1860 году при Петербургской Духовной Академии был избран особый комитет, состоявший из трех лиц. Перевод некоторых исторических и учительных книг был поручен проф. Священного Писания, Моисею Александровичу Голубеву (1824-1869); после смерти проф. Голубева его место занял проф. Павел иванович Савваитов (1815-1895), известный археолог и историк. Самым замечательным переводчиком был проф. Даниил Авраамович Хвольсон (1819-1911), крещенный еврей и первоклассный ученый с блестящим запьдноевропейским образованием (д-р. фил. Лейпцигского унив.). Около 2/3 всех Ветхозаветных книг переведены проф. Хвольсоном. Для Британского Библейского Общества Хвольсон вместе с Савваитовым перевел 3/4 всех Ветхозаветных книг на русский язык. Третьим членом переводческого комитета был проф. Евграф Иванович Ловягин. Престарелый петербургский митрополит Григорий, один из деятелей «Российского Библейского Общества» принимал в этом деле живое участие и дал в руководство Академии сохранившийся у него экземпляр перевода восьми книг Библии, сделанного проф. Павским и напечатанного в 1825 году.
6. Русская синодальная Библия 1876 года
В петербургском комитете Библия переводилась с древнееврейского текста. Переводчики, однако, постоянно руководствовались и древнегреческим переводом 70-ти толковников (Септуагинта), сирийскими, арабскими и халдейскими текстами, а также и переводом римско-католической церкви (Вульгата). Главным деятелем перевода был проф. Хвольсон. С 1861 года стали печатать новый перевод Библии в академическом журнале «Христианское Чтение», где давались филологические примечения. В журнале «Православное Обозрение» печатался в 1860-1867 гг. перевод архим. Макария (Глухарева). В 1867 году Синод приступил к изданию полной Библии и за основание принял для книг Ветхого Завета перевод, напечатанный в журнале «Христианское Чтение». Конференции остальных Духовных Академий было поручено приступить к пересмотру этого перевода и свои замечения по этому предмету представить на рассмотрение Синода. Продолжение перевода было поручено прежнему петербургскому комитету. В этих подготовительных работах Синода наибольшее участие принимали преемник митр. Григория-митр. Исидор и член Синода, протопресвитер Василий Борисович Бажанов (1800-1883). Бажанов в 1835 году занял кафедру проф. Павского и был учителем и воспитателем Александра П Освободителя. Под наблюдением Бажанова производилось и самое печатание Библии в синодальной типографии. Первая часть русской Библии: «Пятикнижие Моисея» вышло в свет в 1868 году. Затем непрерывно продолжалось печатание Библии по частям и все издание было закончено летом 1875 года. В 1876 году появилась впервые в одном томе полная русская Библия, изданная «по благословению Синода». Итак спустя полстолетия после закрытия «Российского Библейского Общества» русский народ получил полную Библию в точном и тщательном переводе на живой русский язык. В этом обстоятельстве не трудно отметить перст Божий. Князю Голицыну, проф. Павскому, митр. Филарету, архим. Макарию и другим уж не было суждено узреть исполнения своих горячих чаяний. Они сошли в могилу прежде, нежели исполнились их заветные идеи, лелеянные ими десятилетиями в тяжкие годины реакции. 1876 год является светлым годом в истории русской культуры и русской Церкви. Этот перевод Библии на русский язык является достоянием всего русского народа поныне. Миллионы русских людей нашли в нем утешение для души и путь к вечной жизни. Язык русской синодальной Библии стал чем-то родным для каждого русского верующего. Что касается точности передачи священного подлиника, русский синодальный перевод Библии смело может выдержать сравнение с наилучшими новейшими западно-европейскими переводами. Синодальная русская Библия издана в порядке и соотанс древнегреческой Библии (Септуагинта) и церковно-славянской Библии. Канонические книги Ветхого Завета переведены с еврейского, а книги неканонические-с греческого и латинского подлинников, в которых они сохранились. Последние книги размещены в тех самых местах, которые они занимают в Библии греческой и церковно-славянской. Произношение библейских имен принято греческое, а не еврейское, так как к первому давно привыкли.
7. Новые переводы русской Библии
В 1951-1965 гг. в Париже, по инициативе Британского и Иностранного Библейского Общества, был предпринят новый перевод Нового Завета на современный русский язык. Во главе комиссии был епископ Кассиан (Безобразов), ректор Православной Русской Духовной Академии в Париже; в состав Комиссии входили: проф. А.В. Карташев, писатель Б.К. Зайцев, проф. Н.А. Куломзин, проф. В.В. Вейдле, прет. И. Мелия, проф. пастор А.П. Васильев, проф. В.Н. Лосский, византолог проф. В.Н. Раевский, представители ИМКА-Пресс (США), и другие. В основу своего труда Комиссия положила следующие руководящие начала: 1. Верность греческому подлиннику, по его древнейшим рукописям, в наилучших научных изданиях последней половины 20 века. 2. Современный литературный язык. 3.Сохранение, в этих пределах, языка и стиля прежних синодальных переводов 1819 и 1862 гг. Это издание вышло в 1970 г. в Лондоне. В настоящее время (1976), Всемирный Союз Библейских Обществ предпринимает пересмотр и новый перевод Ветхого и Нового Заветов (в СССР и за границей).
Откровение
Русские переводы. После эпохи петровских преобразований все настоятельнее стала чувствоваться потребность в переводе Библии на русский язык. Было предпринято несколько попыток создать перевод Библии. Например, свят. Тихон Задонский († 1783 г.) переводил Псалтирь и Новый Завет; архиеп. Московский Амвросий Зертис-Каменский († 1771 г.) вместе с Варлаамом Ляшевским († 1774 г.) переводили Псалтирь с еврейского языка. Однако настоящее начало перевода было связано с учреждением в 1812 г. Российского Библейского Общества . Первоначально перед Русским Библейским Обществом ставилась задача распространять Библию на славянском языке и языках народов России . В 1815 г. император Александр I (1777-1825 гг.), повелел Святейшему Синоду «Доставить и россиянам способ читать Слово Божие на природном своём российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем одном книги Священного Писания у нас издаются». Дело перевода Священного Писания на русский язык было поручено ректору Петербургской духовной академии архимандриту Филарету (в последствии митр. Московский) с прочими членами академии. Перевод был начат с Нового Завета.
В 1821 г., когда перевод Нового Завета был окончен, приступили к переводу Ветхого Завета, начиная с Пятикнижия. Этот труд был разделён между четырьмя духовными академиями . В основу русского перевода Ветхого Завета был положен масоретский текст, но принималась во внимание и Септуагинта, а дополнительными источниками служили Вульгата и западные переводы Библии.
Пока духовные академии занимались переводом Пятикнижия, свят. Филарет (Дроздов) и прот. Герасим Петрович Павский (1787-1863 гг.), профессор еврейского языка Петербургской академии, перевели на русский язык Псалтирь и издали её в 1822 г. В 1824 г. был окончен и напечатан перевод Пятикнижия, а в следующем 1825 г. в одном томе с Пятикнижием изданы в русском переводе книги Иисуса Навина, Судей и Руфь. Но это издание так и не дошло до читателей, т. к. деятельность РБО была сначала приостановлена, а после восстания декабристов в 1826 г. Общество окончательно закрыли.
Но и после закрытия РБО прот. Г. П. Павский и алтайский миссионер архим. Макарий (Глухарёв, 1792-1847 гг.) независимо друг от друга продолжили переводить Священное Писание на русский язык .
Прот. Г. Павский на своих лекциях переводил учительные и пророческие книги Ветхого Завета, которые были затем в 1839 и в 1841 гг. отлитографированы студентами. При расположении текстов он руководствовался принципом хронологии. Так, перевод книги пророка Исайи он начал с 6:1-11, затем перешёл к 1:1-28, 5:1-30 и т. д. Возле каждого отрывка он ставил предполагаемую дату . Этот перевод с исагогоческими и экзегетическими примечаниями предназначался только для студентов, но из Петербургской академии лекции попали в Московскую и Киевскою академии и к посторонним людям.
Один из читателей этого перевода, иером. Агафангел Соловьёв (1812-1876 гг.) (впоследствии архиепископ Волынский) в 1841 г. написал анонимную докладную записку о переводе прот. Г. П. Павского трём митрополитам, членам Святейшего Синода: петербургскому Серафиму (Глаголевскому, 1757-1843 гг.), киевскому Филарету (Амфитеатрову, 1779-1857 гг.) и московскому Филарету (Дроздову).
Иеромонах Агафангел являлся сторонником самой идеи перевода, но он расценил труд прот. Г. П. Павского как источник соблазна. Его возмутили простонародные выражения , употреблённые в переводе, и отход оттрадиции церковно-славянской Библии . Например, там, где слово «Мессия» всегда передавалось как «Христос», прот. Г. П. Павский переводил «Помазанник» . Осуждал он и исагогические заметки и комментарии переводчика. Дело в том, что прот. Г. П. Павский буквально толковал Песнь Песней, называл книгу пророка Ионы «повестью», считал, что пророк Исайя в пророчестве об Эммануиле (Ис.7:14) говорил о скором спасении и т. д. Иером. Агафангел предлагал возобновить работу над русской Библией, прерванную после закрытия РБО. В результате этого донесения было назначено следствие. Прот. Г. П. Павский должен был отказаться от некоторых своих мнений, а отобранные экземпляры его перевода постановлено было уничтожить. Несмотря на некоторые недостатки перевода, он оказал сильное влияние на русских переводчиков. Часть перевода прот. Г. П. Павского впоследствии была напечатана в журнале «Дух Христианина» за 1862-1863 гг.
Архимандрит Макарий (Глухарёв) известный алтайский миссионер, пришёл к мысли о необходимости довести до конца работу по переводу Библии на русский язык, начатую РБО . В 1834 г. он перевёл с древнееврейского языка книгу Иова , а затем книгу Иисуса Навина , и переводы с сопроводительными докладами послал в Петербург. Главным аргументом докладов были изменения в русском языке, который все больше удалялся от славянского. «Язык славянский, - писал он, - сделался мёртвым, на нём никто у нас не говорит и не пишет». Кроме того, по его словам, «российская словесность достигла уже того возраста зрелости, когда русская Церковь может и поэтому должна иметь полную Библию на русском языке». Ни доклад, ни переводы не имели ни отклика, ни последствий. Огорчённый этим, архим. Макарий стал писать уже в более резком тоне. В письме на имя царя он связывал стихийные и общественные катастрофы с грехом тех, кто отдалял Библию от народа. «Неужели Слово Божие, - восклицал он, - в облачениях славянской буквы перестаёт быть Словом Божиим в одеянии российского наречия?» В ответ на это архим. Макария обвинили в гордыне и передали в распоряжение Томского архиерея, который наложил на него епитимью: 40 дней служить литургию за «предоставление правительству мыслей и желаний своих в рассуждении полной Библии на российском языке в переводе с оригиналов».
В 1844 г. его направили в Троицкий монастырь Орловской епархии. Там ему в руки попал перевод прот. Г. П. Павского и он сравнил с ним свои новые переводы. Архим. Макария местами исправлял шероховатости перевода прот. Г. П. Павского, и иногда приближал его к славянскому переводу. Исправленный текст был снова послан в Синод. После смерти архим. Макария его переводы на великих и малых пророков, на Пятикнижие, учительные и исторические книги был напечатаны в журнале «Православное Обозрение» за 1860-1867 гг. и потом использовались при создании русского синодального перевода.
В 1860 г. в Лондоне Василий Иванович Кельсиев (1835-1872 гг.) перевёл Пятикнижие и издал его в Лондоне под псевдонимом «Вадим». Перевод отличался буквализмом, произношение имён и терминологию переводчик взял из еврейского и русского разговорного языка. Например, «Паро» (фараон), «Ицках» (Исаак), «Моше» (Моисей), «Господин» (вместо «Господь»), «ящик» и «сундук» (вместо «ковчег»). Были и странные замены и ошибки в переводе. Например, слово «жена», заменено словом «человечина» (Быт.2:23), и неверный перевод: «Паро возвысит голову» - «вместо фараон снимет голову» (с хлебодара - Быт.40:19) и др.
После смерти Николая I (1796-1855 гг.) по инициативе свят. Филарета Святейшим Синодом был санкционирован полный русский перевод Библии. В 1860 г., когда приближался к окончанию перевод Нового Завета, четырём духовным академиям поручено было заняться переводом Ветхого Завета с еврейского текста. В академиях были образованы особые Комитеты, занимавшиеся этим делом.
Синодальное издание русского перевода Библии начало выходить частями: в 1868 г. была напечатана первая часть Библии - Пятикнижие, затем последовательно издавались и другие, последняя часть вышла в свет в 1875 г., а в 1876 г. появилась вся Библия Синодального издания в одном томе.
Для характеристики Синодального перевода необходимо отметить следующее:
Основой перевода канонических книг является масоретский текст, но с добавлениями из Септуагинты, которые ставились в скобках. Переводчики положили в основу масоретский текст, считая, что он не везде испорчен, а ошибки имеется и в греческом тексте. Кроме того, Септуагинта часто непонятна без еврейского текста; наконец, некоторых мест, существующих в еврейской Библии, нет в греческой (напр. Иер.33:14-16; 17:1-4). Неканонические книги переведены с греческого текста, а 3-я книга Ездры - с латинского.
Расположение и название книг, нумерация глав и стихов были взяты из Септуагинты.
Была оставлена греческая транскрипция еврейских имён и названий, а вместо Имени Божьего ставилось «Господь», как было принято в Септуагинте. Принимая равнозначно еврейский и греческий тексты и встречая в них разночтения, переводчики приводили в сноске греческое чтение, например, Пс.39:7 - «Ты открыл мне ухо», в сноске: «Ты уготовал мне тело»; Пс.109:3 - «Подобно росе рождение твоё», а в сноске: «Я родил тебя». Там, где славянский текст отличается и от масоретского текста и от греческого, переводчики приводили и его варианты. Многие слова и выражения были взяты из церковно-славянского перевода, например, Пс.19:5 - «да даст тебе Господь по сердцу твоему», Пс.24:3 - «беззаконнующие втуне». Вообще о русском синодальном переводе можно сказать, что он составлен с еврейского текста под руководством греческого и славянского перевода. Синодальный перевод выдержал много переизданий и остаётся самым популярным переводом на русский язык.
После выхода синодального перевода разгорелись дискуссии вокруг русской Библии . Параллельно с работой над ней создавались новые переводы, работа над которыми не прекращается и сегодня.
В 2011 г. Российское Библейское Общество издало Библию в современном русском переводе . Перевод был сделан со стандартного научного издания Ветхого Завета - Biblia Hebraica Stuttgartensia. В некоторых случаях переводчики и научные редакторы следовали реконструкциям современной ветхозаветной текстологии. В своей работе коллектив авторов руководствовался принципом перевода Библии, которого Библейские Общества во всём мире придерживаются уже около полувека. Его основное положение сводится к тому, что при переводе в первую очередь необходимо литературными средствами передавать смысл Священного Писания, а не воспроизводить его словесную форму. Такой тип перевода принято называть смысловым. Основной задачей такого перевода является его доступность для понимания и восприятия обычных людей, не имеющих специальной лингвистической и богословской подготовки.
Первые издания были параллельными, с русским и славянским текстом. Началась работа и над Ветхим Заветом, при этом изначально перевод делался с еврейского текста, а при редактировании добавлялись в квадратных скобках варианты из греческого перевода (Септуагинты). В 1822 г. впервые вышла Псалтирь, причем за два года ее тираж составил более ста тысяч экземпляров.
Главными сторонниками перевода были на тот момент обер-прокурор и министр просвещения князь А. Н. Голицын, а также ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии архимандрит Филарет, будущий Московский святитель. Отставка Голицына в 1824-м году во многом определила и судьбу всего проекта: Библейское общество было закрыто, переводческая работа прекращена, и в конце 1825 г. тираж первых восьми книг Ветхого Завета был сожжен на кирпичном заводе. Критики, первыми из которых были митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) и новый министр просвещения адмирал А. С. Шишков, не столько были недовольны качеством перевода, сколько отрицали саму возможность и необходимость какой-либо Библии для русских читателей, кроме церковнославянской. Разумеется, сыграла свою роль и настороженность по поводу мистических исканий и религиозных экспериментов тогдашнего петербургского общества.
Более чем на три десятилетия всякая официальная работа над переводом стала невозможной. Однако насущная потребность в нем никуда не делась, церковнославянский текст все же не мог удовлетворить всех: достаточно сказать, что А.С. Пушкин читал Библию по-французски. Поэтому продолжалась и неофициальная работа над переводами.
Здесь следует упомянуть прежде всего двух человек. Первый – это протоиерей Герасим Павский, ставший еще в 1819-м г. основным редактором первого официального перевода. Затем он преподавал древнееврейский язык в С-Петербургской Духовной Академии. На занятиях широко использовались подготовленные им учебные переводы некоторых пророческих и поэтических книг Ветхого Завета, где, помимо всего прочего, отрывки из пророческих книг располагались не в каноническом, а в «хронологическом» порядке, в соответствии с представлениями некоторых ученых того времени. Переводы показались студентам настолько интересными, что их литографические копии стали расходиться за пределами Академии и даже Санкт-Петербурга.
В результате в 1841-м г. по доносу на переводчика было проведено синодальное расследование. О. Герасим остался в Академии, но о всякой переводческой деятельности должен был на долгое время забыть. Впоследствии в журнале «Дух христианина» в 1862 – 1863 гг., уже в ходе подготовки Синодального издания, вышли его переводы некоторых исторических книг Ветхого Завета и Притчей. О. Герасим был последовательным сторонником перевода только с еврейского Масоретского текста, который в те времена ученые обычно отождествляли с оригиналом Библии .
Другой переводчик того времени – преподобный Макарий (Глухарев), просветитель Алтая. Живя в основанной им миссии в алтайских предгорьях, он не только переводил Писание на язык местных кочевников (потомки которых сегодня сохраняют о нем самую теплую память), но и думал о необходимости русского перевода Ветхого Завета. Перевод Нового Завета и Псалтири к тому моменту уже существовал, хотя более не печатался и не распространялся, поэтому не случайно вся переводческая деятельность в ту пору была направлена на восполнение пробела в ветхозаветной части Писания. Для начала о. Макарий написал о своих предложениях митрополиту Филарету, но поскольку ответа не было, он с 1837 г. приступил к самостоятельной работе, отчасти пользуясь литографиями Павского. Результаты своих трудов он сначала отсылал в Комиссию духовных училищ, а затем и непосредственно в Синод, с приложением своего письма.
Тон его послания к Синоду – под стать книге Исайи, которую оно сопровождало.
О. Макарий обличает Синод за нежелание порадеть в деле духовного просвещения России, называет бунт декабристов, наводнение в Петербурге и прочие бедствия прямым следствием этого нерадения. Те же слова повторяет он без стеснения и в письме самому императору Николаю I! Ответом была не слишком тяжелая епитимья… и сданные в архив черновики переводов. Впрочем, митрополит Филарет после этой истории обратил внимание на о. Макария и написал ему подробный ответ, суть которого сводилась к одному тезису: еще не настало время для этого перевода.
Однако о. Макарий продолжил работу и перевел полностью , кроме уже давно изданной Псалтири; его переводы уже после его смерти были напечатаны в
«Православном обозрении» за 1860 – 1867 гг. и использовались при подготовке Синодального издания. Эти переводы полностью следуют древнееврейскому тексту.
С какого языка переводить?
Во времена царствования Николая I, когда практическая работа по переводу могла носить только частный характер, митрополит Филарет разрабатывал теоретические основания для будущего перевода. Особую роль сыграла его записка к Священному Синоду «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого седмидесяти толковников и славенского переводов Священного Писания » (1845 г.) – по сути, методологическая основа будущего Синодального перевода.
Как мы видим, для большинства переводчиков того времени вопрос о текстологической основе для перевода Ветхого Завета просто не стоял – они брали дошедший до нас древнееврейский текст. В то же время всем было ясно, что традиционным текстом Православной Церкви всегда был «перевод семидесяти толковников» (Септуагинта), с которой в свое время был сделан и церковнославянский перевод. Нельзя сказать, чтобы другие варианты текста всегда отвергались: так, при подготовке первого полного издания Библии на Руси, т.н. «Геннадиевской Библии» 1499 г. использовался и латинский перевод, и отчасти даже еврейский Масоретский текст. Но все же Масоретский текст традиционно принадлежал скорее синагоге, чем Церкви.
Митрополит Филарет предложил своего рода компромисс: переводить еврейский текст, но дополнять и даже править перевод (в догматически значимых местах) в соответствии с Септуагинтой и церковнославянским текстом. Именно так и было решено поступить, когда на заседании Синода по поводу коронации Александра II (1856 г.) с подачи митрополита Филарета было принято решение возобновить перевод Библии на русский язык. Впрочем, это решение не означало начала работы, ведь у проекта было немало противников. К их числу относился, к примеру, Киевский митрополит Филарет (Амфитеатров).
Аргументация противников перевода практически не менялась со времен адмирала Шишкова: церковнославянский и русский суть разные стили одного языка, к тому же первый объединяет разные православные народы. «Если переводить на русское наречие, то почему же не перевести потом на малороссийское, на белорусское и проч.!» – восклицал митрополит Филарет Киевский. Кроме того, широкое знакомство с библейским текстом могло, по его мнению, способствовать развитию ересей, как это и произошло на родине библейских обществ, в Англии. Вместо перевода предлагалось исправлять отдельные слова славянского текста и обучать народ церковнославянскому языку. Кстати, такое же решение предлагалось и для «инородцев», в отношении которых оно выглядело совершенно утопично. Разделял эту позицию и оберпрокурор граф А.П. Толстой.
Спор двух митрополитов Филаретов, Московского и Киевского, стал предметом подробного обсуждения в Синоде, и в 1858 г. он подтвердил решение двухлетней давности: начать перевод. Император утвердил это решение. В результате в четырех Духовных Академиях (Петербургской, Московской, Киевской и Казанской), которым и было поручено это начинание, были созданы свои переводческие комитеты. Их труды утверждались епархиальными архиереями и затем Синодом, который полностью посвящал этому делу один из трех своих присутственных дней. Затем свою редактуру вносил Святитель Филарет Московский , который фактически был главным редактором этого перевода и посвятил работе над ним последние годы своей жизни (он скончался в 1867 г.). Наконец, текст окончательно утверждался Синодом.
Таким образом, в 1860 г. было издано Четвероевангелие, а в 1862 г. .
Разумеется, это был новый перевод, ощутимо отличавшийся от изданий начала XIX в. При подготовке Ветхого Завета использовались как уже существующие переводы о. Макария, которые были серьезно отредактированы, так и заново подготовленные тексты. С 1868 г. по 1875 г. публиковались отдельные сборники ветхозаветных книг.
Работа над ними велась в соответствии с принципами «Записки» митрополита Филарета: за основу брался еврейский текст, но к нему давались дополнения и делались исправления на основе текстов греческого и славянского. Наиболее очевидные из таких дополнений ставились в простые скобки, что создавало путаницу: скобки использовались и как обычный знак препинания. В результате возник свой, особенный тип текста, эклектически сочетавший элементы еврейского и греческого текста. Что касается Нового Завета, тут всё было значительно проще: за основу был взят традиционный византийский вариант текста, который, с небольшими отличиями, был известен и на Западе (т.н. Textus receptus , т.е. «общепринятый текст»), и на Востоке христианского мира. За основу были взяты западные издания, а слова, присутствовавшие в церковнославянском, но отсутствовавшие в этих изданиях, также давались в скобках. Добавленные «для ясности и связи речи» слова были выделены курсивом.
Итак, в 1876 г. была, наконец, издана полная Библия, получившая отныне название Синодальной. Однако на этом ее история не завершилась. Во-первых, в 1882 г. была выпущена протестантская редакция перевода «с разрешением Святейшего Правительствующего Синода для Английского Библейского Общества». В ее ветхозаветной части были удалены все слова, помещенные в скобки. Это не привело и не могло привести к полному тождеству такого текста с еврейской Библией , поскольку многие исправления были сделаны на уровне отдельных слов или выбора той или иной интерпретации. Зато были уничтожены и те скобки, которые использовались просто как знак пунктуации. В дальнейшем этот вариант текста многократно перепечатывался протестантами. В результате получилось, что существуют два варианта Синодального текста: православный и протестантский, не включающий те ветхозаветные книги, которые не входят в протестантский канон. Как правило, такие издания содержат подзаголовок «канонические книги». В последние полтора десятилетия Российское библейское общество стало издавать исправленный вариант такого текста, куда, по крайней мере, были возвращены несправедливо удаленные в издании 1882 г. скобки.
В 1926 г. Библия была впервые напечатана в новой орфографии. Начиная с издания Московской патриархии 1956 г., подверглись незначительной правке устаревшие грамматические формы (например, «увидевши» заменялось на «увидев», а «лицем» на «лицом»).
Не только Синодальный
Характерно, что еще до революции 1917-го г. Синодальный перевод далеко не воспринимался как единственный возможный русский текст Библии . Во-первых, в Лондоне в 1866 – 1875 гг., т.е. практически параллельно с Синодальным, был издан перевод В. А. Левинсона и Д. А. Хвольсона, который предназначался «для употребления евреям». По стилю, впрочем, он весьма близок к Синодальному. Существовали и другие переводы, предназначенные для евреев. Такие издания, как правило, выходили с параллельным древнееврейским текстом, иногда перевод сопровождался комментариями. Прежде всего, тут стоит упомянуть издания, подготовленные Л. И. Мандельштамом (выходили в Берлине в 1860-е и 70-е гг.) и О. Н. Штейнбергом (Вильна, 1870-е гг.). Не прервалась эта традиция и по сей день, хотя современные переводы «для евреев» куда меньше походят на Синодальный, чем сто лет назад.
Но и с христианской стороны переводческая деятельность продолжалась. Многим известен перевод Нового Завета, выполненный обер-прокурором Синода К.П. Победоносцевым (С-Петербург, 1905), цель которого состояла в том, чтобы приблизить русский текст к церковнославянскому.
Кроме того, предпринимались переводы Ветхого Завета с Септуагинты. В 1870-е гг. выходили отдельные книги в переводах епископа Порфирия (Успенского), а затем и П.А. Юнгерова (Казань, 1882 – 1911 гг.). Из всех этих переводов наибольшую известность получил юнгеровский перевод Псалтири, переизданный в 1996 г. Он довольно академичен и предназначен, прежде всего, для самостоятельного разбора трудных мест славянского или греческого текста. Для келейной молитвы такой текст плохо подходит.
Выходили вплоть до 1920-х гг. также переводы отдельных книг, выполненные самыми разными авторами, которые стремились передать красоту и глубину поразившего их библейского текста. Это, к примеру, Послания к галатам и ефесянам в переводе А.С. Хомякова; Притчи Соломоновы в переводе епископа Антонина (Грановского); Песнь песней и Руфь в переводе А. Эфроса.
Раздавались и голоса в пользу ревизии Синодальной Библии. Славист и библеист И.Е. Евсеев написал даже отдельную работу «Собор и Библия » к Поместному Собору 1917–18 гг. Основные претензии к Синодальному переводу были связаны с его стилем. Действительно, история перевода такова, что основные его черновики писались в ту пору, когда язык классической русской прозы только еще складывался. Но приговор Евсеева кажется нам все же слишком суровым: «Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век».
Собор действительно высказал ясное намерение приступить к подготовке новой версии перевода Писания, но, как нетрудно понять, скоро перед встали совершенно другие задачи. Речь уже не шла о том, насколько хорош Синодальный текст и в каких отношениях его можно было бы исправить – скорее, о том, будет ли Библия вообще в каком бы то ни было переводе доступна русскому читателю. При коммунистической власти Синодальный перевод стал переводом исповедническим: именно его рвали и топтали на допросах (как рассказывал о своем собственном допросе адвентист М.П. Кулаков), его провозили нелегально из-за границы, его получали в читальных залах библиотек по специальному разрешению, его переиздавали крайне редко и очень ограниченными тиражами, нередко переписывали от руки. В результате именно через него приходили ко Христу поколения наших соотечественников, и сегодня многим из них трудно представить себе, что возможна какая-то другая русская Библия.
Синодальный перевод сегодня
Как сегодня мы можем оценить этот перевод? Вполне очевидно, что он надолго останется главной русской Библией , и не только для православных людей. Вместе с тем, никто и никогда не объявлял его безошибочным или единственно возможным. Поэтому, отмечая его несомненные достоинства, можно говорить и о недостатках.
Прежде всего, как уже и отмечалось, это стиль, причем не только его тяжеловесность и архаичность. Можно сказать, что Синодальный перевод практически не отражает стилистическую разницу между разными жанрами и авторами, передавая послания или псалмы примерно так же, как и повествование либо законоположения.
Главное, что стиль порой оказывается чрезмерно тяжелым, те же Послания без дополнительной справочной литературы просто невозможно бывает понять.
Встречаются в переводе и непоследовательности. Так, упомянутые в исторических книгах Екрон и Аккарон – на самом деле один город. Одно из еврейских имен встречается в Ветхом Завете всего одиннадцать раз в трех книгах, и оно переведено четырьмя разными способами: Елиав, Елигу, Елия, Илий. Непоследовательность касается, конечно же, не только имен собственных. В новозаветных посланиях нередко оказывается так, что одно и то же слово, имеющее ключевое значение, переводится по-разному даже в пределах одной главы, например, пресловутое дикайосюнэ (см. 12-ю главу) – как «правда» и тут же как
«праведность», что разрушает логику текста.
Порой у нас есть сегодня основания думать, что переводчики допустили ошибку.
Наиболее яркий пример уже разобран в 10-й главе – это 2 Царств 12:31, где говорится, что царь Давид якобы истребил всех аммонитян, хотя он, скорее всего, лишь заставил их работать.
Есть у Синодального перевода и еще одна особенность, которую трудно назвать недостатком, но которая заставляет задуматься о возможности иных переводов. Как уже было сказано, его ветхозаветная часть в основном следует древнееврейскому тексту.
Сложилось так, что Септуагинта уже переведена на основные европейские языки, кроме русского, и этот пробел, безусловно, стоит восполнить.
В настоящее время выходят новые переводы Библии , основанные на разных принципах и ориентированные на разные аудитории, мы поговорим о них в следующей главе. Вполне можно представить себе и появление обновленной редакции Синодального перевода, с учетом новейших научных достижений и изменений в русской стилистике, а можно представить себе и новые переводы для церковного читателя.
Доклад митрополита Волоколамского Илариона на межхристианской конференции, посвященной 140-летию Синодального перевода Библии (Москва, 4 октября 2016 года)
1. Мы сегодня собрались, чтобы отметить важную дату в истории христианства в России – 140-летие Синодального перевода Библии. Для верующего человека естественно с благодарностью чтить память тех, кто дал ему возможность прикоснуться к Благой Вести, прочесть Писание на родном языке. Юбилей библейского перевода – праздник для всех христиан России.
Филон Александрийский, живший в начале нашей эры, писал, что александрийские иудеи ежегодно отмечали годовщину перевода Библии на греческий язык, собираясь на острове Фарос (где, согласно преданию, Семьдесят Толковников перевели Пятикнижие). «И не только иудеи, – пишет Филон, – но также множество других людей приплывают сюда, чтобы почтить то место, где впервые воссиял свет толкования, и возблагодарить Бога за это древнее благодеяние, которое всегда остается новым».
Славянские народы с благодарностью чтут память святых Кирилла и Мефодия, положивших начало славянской Библии. В ту эпоху, когда западная церковь не поощряла переводы на народные языки, Кирилл, Мефодий и их ученики дали славянам Библию на понятном и родном для них наречии. В Болгарии, России и некоторых других странах память Солунских братьев отмечается на государственном уровне – как день просвещения, культуры и славянской письменности.
Не меньшей благодарности с нашей стороны заслуживают и создатели Синодального перевода. Именно в этом переводе знают и читают Библию миллионы говорящих по-русски людей в России и за рубежом.
При этом, в отличие от ситуации, которая нередко имеет место в других странах, где различные христианские конфессии пользуются разными переводами Священного Писания, в России Синодальный перевод не разделяет, а соединяет христиан разных исповеданий. Ярким свидетельством тому является наша сегодняшняя встреча, на которую собрались представители христианских церквей, пользующихся Синодальным переводом.
Различия между «православными» и «протестантскими» изданиями Синодального перевода есть, но они касаются лишь отдельных мест Ветхого Завета. В «протестантских» изданиях опускаются так называемые «неканонические книги Ветхого Завета»; это вторая и третья книги Ездры, книги Иудифь, Товит, книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса сына Сирахова, послание Иеремии, книга пророка Варуха и три Маккавейские книги. Все эти книги наличествовали в рукописной библейской традиции Средневековья, но не вошли в библейский канон протестантских общин ввиду того, что они написаны позднее остальных книг Ветхого Завета и не входят в еврейский канон.
В ветхозаветной части «протестантских» изданий Синодального перевода опускаются наличествующие в «православных» изданиях вставки по Септуагинте – места, где перевод еврейской Библии дополнен вставками, сделанными с греческого текста. Все эти расхождения, однако, носят маргинальный характер по сравнению с основной Вестью Ветхого Завета, которая для всех христиан России звучит в едином переводе.
Нет никаких расхождений между «православной» и «протестантской» Библиями в том, что касается сердцевины нашей веры – Нового Завета.
2. Начало библейского просвещения в нашей стране восходит ко временам Крещения Руси. Древнейшие памятники русского языка – это Остромирово Евангелие, написанное в 1056-1057 гг. для Софийского собора в Новгороде, и так называемая «Новгородская Псалтирь», которая датируется концом X – началом XI века, т.е. всего на одно-два десятилетия позже Крещения Руси. Оба древнейших памятника русского языка – библейские тексты. Это ясно говорит нам, что русский язык, русская письменность, русская культура неотделимы от русской Библии.
Благодаря трудам святых Кирилла, Мефодия и их учеников на Руси с самого начала существовала духовная литература на национальном языке. Но, как и любой живой человеческий язык, русский язык менялся. К началу XIX века разрыв между церковнославянским языком и языком повседневного общения увеличивается настолько, что славянские тексты стали малопонятны. Многие представители аристократии – например, Пушкин или император Александр I – если хотели читать Библию, то вынуждены были читать ее на французском. На русском Библии не было, славянский же был уже труден для понимания. В ноябре 1824 года, вскоре после приезда в Михайловское, Пушкин пишет брату в Петербург: «Библию, Библию! И французскую непременно!» Иными словами, Пушкин специально просит прислать ему не малопонятную церковнославянскую Библию, а написанную на понятном для него языке французскую.
Уже к концу XVIII века перевод Писания на русский язык становится на повестку дня. В 1794 году было издано подготовленное архиепископом Мефодием (Смирновым) «К Римляном послание святого апостола Павла с истолкованием», где параллельно со славянским текстом был дан и русский перевод. Это был первый перевод библейского текста на русский язык, понимаемый как язык, отличный от церковнославянского.
Новый этап в истории русской Библии приходится на начало XIX века, на эпоху Александра I. Во время войны 1812 г., которую Александр I воспринял как посланное Богом испытание, произошло его личное «библейское обращение». Он становится глубоко верующим человеком, Библия (во французском переводе) делается его настольной книгой.
В том же 1812 г. в Россию прибыл представитель Британского Библейского общества Джон Паттерсон. Его предложение об образования Библейского общества в России получает неожиданную для самого Паттерсона горячую поддержку российского императора. 6 декабря 1812 г. Александр I утвердил доклад князя Александра Николаевича Голицына, сторонника библейского просвещения, о целесообразности открытия Санкт-Петербургского Библейского общества. 4 сентября 1814 г. оно получило название Российского Библейского общества. Президентом Общества стал князь Голицын. Создавалось оно как межконфессиональное; в него входили представители основных христианских конфессий Российской империи. Этот опыт сотрудничества разных конфессий является важным примером для сегодняшних христиан России.
Общество посвятило себя переводу и изданию Библии. За десять лет своего существования оно издало свыше 876 тысяч экземпляров библейских книг на 29 языках; из них на 12 языках – впервые. Для начала XIX века это огромные тиражи. Такое было возможно только благодаря вниманию и личной поддержке императора Александра I. Не остался без внимания и русский язык.
28 февраля 1816 года князь А.Н. Голицын доложил Святейшему Синоду волю Александра I: «Его Императорское Величество… с прискорбием усматривает, что многие из россиян, по свойству полученного ими воспитания быв удалены от знания древнего словенского наречия, не без крайнего затруднения могут употреблять издаваемые для них на сем единственно наречии священные книги, так что некоторые в сем случае прибегают к пособию иностранных переводов, а большая часть и сего иметь не может… Его Императорское Величество находит… чтоб и для российского народа, под смотрением духовных лиц, сделано было переложение Нового Завета с древнего славянского на новое российское наречие».
По ходу дела, однако, планы Российского Библейского общества стали более амбициозными: речь зашла уже о переводе не одного Нового Завета, но всей Библии, и не с «древнего славянского», а с оригиналов – греческого и еврейского.
Главным вдохновителем, организатором, а в значительной степени и исполнителем перевода Библии на русский язык был ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Филарет (Дроздов), в будущем митрополит Московский, причисленный Православной Церковью к лику святых. Он разработал правила для переводчиков и стал, по сути, главным редактором всех выполняемых переводов, последней инстанцией в их подготовке к печати.
В 1819 году было издано Четвероевангелие. В 1821 году – полный Новый Завет. В 1822-м – Псалтирь. За перевод Ветхого Завета отвечал один из первых гебраистов в России протоиерей Герасим Павский. В 1824 году был подготовлен и напечатан первый тираж Пятикнижия, но в продажу он не поступил. Было решено присовокупить к Пятикнижию книги Иисуса Навина, Судей и Руфи и выпустить их вместе в виде так называемого Восьмикнижия.
Тем временем произошло роковое для перевода событие: в мае 1824 года вследствие дворцовых интриг, инициированных графом Аракчеевым и архимандритом Фотием (Спасским), Александр I отправил князя Голицына в отставку. Новый президент Общества митрополит Серафим (Глаголевский) употребил все усилия на то, чтобы перевод Библии на русский язык был остановлен, а Библейское общество прекратило функционировать. Практически весь тираж только что отпечатанного Пятикнижия с приложением книг Иисуса Навина, Судей и Руфи (9 000 экземпляров) был сожжен в конце 1825 года на кирпичном заводе Александро-Невской Лавры. 12 апреля 1826 года под влиянием графа Аракчеева и его единомышленников император Николай I своим указом приостановил деятельность Общества «впредь до Высочайшего соизволения».
Протоиерею Герасиму Павскому и архимандриту Макарию (Глухареву), которые героически продолжали в эти годы как частные лица работу над переводом Писания на русский язык, пришлось испытать на себе неудовольствие церковных властей того времени.
Остановка работы над русским переводом Библии и, вскоре после того, закрытие Российского Библейского общества были вызваны не только дворцовыми интригами и личной ссорой Александра I с князем Голицыным. Противники перевода, прежде всего знаменитый адмирал Шишков, настаивали на особом сакральном характере славянского языка и неприспособленности русского языка для передачи религиозного содержания. «…Можем посудить, какая разность в высоте и силе языка долженствует существовать между Священным Писанием на Славенском и других языках: в тех сохранена одна мысль; в нашем мысль сия одета великолепием и важностию слов», – пишет Шишков. В такой перспективе неизбежно вставал вопрос: нужен ли вообще перевод Библии на русский язык при наличии славянского?
«По необыкновенно счастливому стечению обстоятельств словенский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной», – писал один из виднейших представителей славянофильства Иван Киреевский. Конечно же, любой славист скажет, что это утверждение неверно: в древнерусской литературе мы находим множество «отреченных книг», отвергнутых Церковью, разнообразные «волховники» и «чаровники», книги с откровенно еретическим содержанием. Но мнение об особой – исключительной, почти божественной природе церковнославянского языка – высказывалось в нашей стране снова и снова. Повторяется оно и в наши дни.
Для того, чтобы дать этому мнению церковную оценку, необходимо вспомнить, в частности, историю перевода Библии на славянский язык. Мы знаем, что попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные – «профанными» неоднократно предпринимались. Святым Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. Именно подвигом Солунских братьев «трехъязычная ересь» была преодолена.
Служение Нового Завета, как пишет апостол Павел, это служение «не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3. 6). С самого начала христианской истории внимание Церкви было обращено на Весть, на проповедь, на миссию, а не на фиксированный текст на конкретном «священном» языке. Это радикально отличается, например, от отношения к священному тексту в раввинистическом иудаизме или в исламе. Для раввинистического иудаизма Библия принципиально непереводима, а перевод или переложение могут лишь приблизить к пониманию единственно верного текста, каковым является для верующего иудея еврейский масоретский текст. Точно так же и для ислама Коран принципиально непереводим, а мусульманин, желающий знать Коран, должен выучить арабский. Но христианской традиции такое отношение к священному тексту совершенно чуждо. Достаточно сказать, что Евангелия, донесшие до нас слова Спасителя, написаны вовсе не на том языке, на котором Спаситель говорил (арамейском или еврейском). Евангелия – главный источник наших знаний о проповеди Спасителя – содержат Его речи не в оригинале, а в переводе на греческий. Можно сказать, сама жизнь христианской Церкви началась с перевода.
Очень важно для нас, что Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом. Эти расхождения не должны нас смущать, ведь за разными текстами на разных языках, в разных переводах стоит единая Благая Весть.
Вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX в. обер-прокурором Святейшего Синода графом Н. А. Протасовым (1836-1855). Однако, как пишет святитель Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты».
Именно благодаря святителю Филарету вопрос о русском переводе Библии, отодвинутый и как бы забытый после закрытия Библейского общества, был вновь поставлен на повестку дня, когда на смену общественному застою, характеризовавшему Россию времен Николая I, пришла пора реформ, связанных с именем Александра II. 20 марта 1858 года Святейший Синод постановил начать, с соизволения Государя Императора, русский перевод Священного Писания. 5 мая 1858 года Александр II утвердил это решение.
Перевод делался четырьмя духовными академиями. Митрополит Филарет лично просматривал и редактировал книги Библии по мере их подготовки к изданию. В 1860 году вышло в свет Четвероевангелие, в 1862-м – весь Новый Завет. Полная Библия – в 1876 году, уже после смерти святителя Филарета. Всего перевод Нового Завета занял 4 года, Ветхого Завета – 18 лет.
Как и в начале XIX века, вокруг перевода развернулась ожесточенная полемика. Однако необходимость русского перевода для самого существования Российской Церкви была уже столь очевидна, что издание Синодального перевода поддерживалось и церковной, и светской властью. Почти сразу же после появления Синодального перевода Библия вошла в число самых многотиражных и самых распространенных в России книг.
Можно с уверенностью сказать, что за истекшую 140-летнюю историю своего существования Синодальный перевод произвел громадный сдвиг в русской культуре и обеспечил развитие русскоязычного богословия в конце XIX и на всем протяжении XX века.
Историческая правота сторонников перевода Библии на русский язык стала очевидна во времена испытаний, обрушившихся на российских христиан в XX веке. Благодаря Синодальному переводу Священное Писание было c верующими даже тогда, когда духовное образование, в том числе преподавание церковнославянского языка, было практически запрещено, когда церковные книги изымались и уничтожались. Библия на русском языке, доступная для чтения и вocприятия, помогала людям сохранить веру в годы гонений и закладывала основы для возрождения религиозной жизни после падения государственного атеизма. Многие из нас еще помнят, как старые пожелтевшие книжки бережно хранились в семьях наших родителей, как из-за границы контрабандой привозили тоненькие «брюссельские» издания Библии на папиросной бумаге. Синодальный перевод – это наше драгоценное достояние, это Библия новомучеников.
После отмены гонений на Церковь, с 1990-х годов, Библия в Синодальном переводе снова становится в ряд самых широко издаваемых и распространяемых в России книг. Начиная с середины ХХ века практически во всех православных изданиях библейские цитаты начинают приводиться по тексту Синодального перевода (ранее исключительно по славянскому тексту Елизаветинской Библии). Синодальный перевод лег в основу целого ряда переводов Библии на языки народов Российской Федерации (таких, например, как кряшенский или чувашский).
3. Отдавая дань уважения и благодарности создателям Синодального перевода, мы не можем не учитывать также и конструктивную критику в его адрес.
Есть в Синодальном переводе многочисленные редакторские недочеты. Часто одно и то же имя собственное в различных книгах (а иногда и в пределах одной книги) передается в Синодальном переводе по-разному, и напротив, иногда различные еврейские имена совпадают в русской транскрипции. Например, один и тот же израильский город Хацор именуется то Асор, то Гацор, то Эсора, то Нацор. Нередко имена собственные переводятся так, как если бы они были нарицательными или даже глаголами, а в ряде случаев имена нарицательные передаются транскрипцией в качестве имен собственных. Отмечается неточность в передаче реалий, бытовых и социальных особенностей древнего мира, неизвестных или неверно понимаемых наукой XIX в.
Некоторые места могут ввести читателя в заблуждение. Например, в Синодальном переводе книги пророка Малахии (2:16) читаем: «…если ты ненавидишь ее (т. е. жену юности своей), отпусти, говорит Господь Бог Израилев». Однако и еврейский, и греческий текст здесь говорят об обратном – о том, что Бог ненавидит развод. (Славянский текст: «Но аще возненавидев отпустиши ю, глаголет Господь Бог Израилев, и покрыет нечестие помышления твоя».)
Синодальный перевод Нового Завета выполнен с большей тщательностью, чем перевод Ветхого Завета. Однако и к Синодальному переводу Нового Завета можно предъявить немало претензий. Можно вспомнить, что когда обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев попросил Н.Н. Глубоковского составить список неточностей Синодального перевода Нового Завета, тот ответил ему пятью тетрадками исправлений.
Приведу лишь один пример такой неточности, недавно попавшийся мне на глаза при чтении книги Деяний апостольских. В этой книге рассказывается о том, как во время пребывания апостола Павла в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня». Начальник гильдии серебряных дел мастеров собрал толпу, которая выразила свое возмущение проповедью христиан тем, что в течение двух часов кричала: «Велика Артемида Ефесская!» Тогда, чтобы утихомирить людей, был вызван из народа некий Александр, который, в числе прочего, сказал: «Мужи Ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» (Деян. 19:23–35).
Мы знаем, кто такая Артемида. Но кто такой Диопет? Можно было бы предположить, что это один из греческих богов или героев античной мифологии. Но такого бога в греческом пантеоне вы не найдете, и в греческих мифах нет такого героя. Слово διοπετής/diopetês, ошибочно переведенное как имя собственное («Диопет»), буквально означает «низринутый Зевсом», то есть упавший с неба. Эврипид в трагедии «Ифигения в Тавриде» употребляет этот термин по отношению к статуе Артемиды Таврической, имея в виду, что она упала с неба, то есть является нерукотворной. Главной языческой святыней Ефеса была статуя Артемиды Ефесской, и, вероятно, Александр в своем обращении к ефесянам указывал на представление об этой статуе как нерукотворной. Следовательно, перевести его слова надо было бы так: «Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель богини Артемиды, великой и нерукотворной?» (или «великой и упавшей с неба», или буквально – «великой и низринутой Зевсом»). От таинственного Диопета не остается и следа.
Чаще всего при обсуждении недостатков Синодального перевода указывают на его текстологический и стилистический эклектизм. В этом пункте сходятся критики Синодального перевода «слева» и «справа». Текстологическая основа Синодального перевода – не греческая, но и не вполне еврейская. Язык – не славянский, но и не вполне русский.
Обер-прокурор Святейшего Синода в 1880-1905 годах Константин Петрович Победоносцев считал, что Синодальный перевод должен быть приближен к славянскому тексту.
Напротив, Иван Евсеевич Евсеев, председатель Русской библейской комиссии, в докладе «Собор и Библия», который он представил Всероссийскому Церковному Собору 1917 года, критиковал Синодальный перевод за излишнюю архаичность и несоответствие нормам литературного языка: «…Русский Синодальный перевод Библии… завершен, правда, недавно – всего в 1875 году, но на нем вполне отразились все особенности не любимого детища, а пасынка духовного ведомства, и он неотложно требует пересмотра или, еще лучше, – полной замены… Его оригинал не выдержан: то он передает еврейский оригинал, то греческий текст LXX, то латинский текст, – словом, в этом переводе сделано все, чтобы лишить его характера целостности, однородности. Правда, эти свойства незаметны для рядового благочестивого читателя. Гораздо существеннее его литературная отсталость. Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век… это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста…»
С этой оценкой Синодального перевода я согласиться никак не могу. Даже сегодня, сто лет спустя после того, как Евсеев выступал со своей критикой, Синодальный перевод остается читаемым, доступным, легким для восприятия. Более того, ни один из русских переводов, появившихся после него, не превзошел его ни по точности, ни по понятности, ни по поэтической красоте. Это мое личное мнение, и кто-то может с ним поспорить, но я считаю нужным его озвучить в этой почтенной аудитории.
Тем не менее, необходимо отметить, что Евсеев, по сути, предлагал Всероссийскому Церковному Собору целую программу работы над славянской и русской Библиями. Во многом именно для решения вопросов, связанных с Синодальным переводом, на Соборе предлагалось создать Библейский совет при Высшем Церковном Управлении. Рассмотрение доклада об учреждении Библейского совета намечалось на весеннюю сессию Собора в 1919 году. Как известно, этой сессии не суждено было собраться, и весь круг проблем, связанных с совершенствованием Синодального перевода, так и остался нерешенным.
Трагедия, постигшая Россию после 1917 года, надолго отодвинула в сторону многие вопросы, обсуждавшиеся на Соборе, в том числе и вопросы, связанные с переводом Библии. В ситуации, когда под угрозу было поставлено само существование христианства в России, было уже не до улучшения существующих библейских переводов. На долгих семьдесят лет Библия попала в число запрещенных книг: она не издавалась¹, не переиздавалась, не продавалась в книжных магазинах, и даже в храмах ее достать было практически невозможно. Лишить людей доступа к главной книге человечества – лишь одно из преступлений безбожного режима. Но это преступление ярко характеризует суть той идеологии, которую насаждали насильственным путем.
4. Сегодня времена изменились, и Библия в Синодальном переводе беспрепятственно продается в том числе и в светских книжных магазинах. Книги Священного Писания распространяются и бесплатно, пользуясь неизменным спросом. Например, после того, как два года назад Благотворительный фонд святителя Григория Богослова в сотрудничестве с Издательством Московской Патриархии инициировал программу бесплатного распространения книги «Новый Завет и Псалтирь», было роздано более 750 тысяч экземпляров. Причем раздача была адресной – книгу получали только те, кто этого действительно желали, а не случайные прохожие на улице.
Появились и новые переводы отдельных книг Библии. Эти переводы очень разного качества. Так, например, в начале 1990-х годов появился перевод посланий апостола Павла, сделанный В.Н. Кузнецовой. Приведу лишь несколько цитат: «Ах, вам бы потерпеть меня, даже если я немного глуповат! Ну уж потерпите, пожалуйста… Я считаю, что ни в чем не уступаю этим самым что ни на есть сверхапостолам. Может, я не мастер говорить, но что касается знания, тут другое дело… Повторяю еще раз: не принимайте меня за дурака! А если принимаете, то дайте мне еще немножко побыть дураком и чуть-чуть побахвалиться! То, что я сейчас скажу, конечно, не от Господа. В этой затее с хвастовством я буду говорить как дурак… Пусть кто угодно претендует на что угодно – я все еще говорю как дурак…» (2 Кор. 11:1–22). «Я совсем помешался! Это вы меня довели! Это вам бы надо меня нахваливать! Пусть так, скажете вы, да, я вас не обременил, но я ловкач и хитростью прибрал вас к рукам. Может быть, мне удалось поживиться через кого-нибудь из тех, кого я посылал к вам?» (2 Кор. 12:11–18). «Пища для брюха и брюхо для пищи… И ты часть тела Христа хочешь превратить в тело проститутки? Боже упаси!» (1 Кор. 6:13–16).
Как я написал в рецензии, опубликованный в «Журнале Московской Патриархии» вскоре после выхода в свет этой кощунственной поделки (другими словами мне трудно назвать этот «перевод»), когда знакомишься с подобными текстами, возникает ощущение, будто ты не Священное Писание читаешь, а присутствуешь при перебранке на кухне коммунальной квартиры. Появлению этого ощущения способствует своеобразный набор слов («дурак», «побахвалиться», «затея», «помешался», «нахваливать», «ловкач», «поживиться», «брюхо», «проститутка») и идиом («не мастер говорить», «прибрал к рукам», «самым что ни на есть», «меня довели»). Священный текст низводится на площадный, базарный, кухонный уровень.
Конечно, такие переводы только компрометируют дело библейского перевода. Но это не значит, что работа над переводом Священного Писания вообще не должна вестись. Сегодня, празднуя юбилей Синодального перевода, мы должны задуматься о том, чтобы нам оказаться достойными нашей великой традиции, восходящей к святым Кириллу и Мефодию, которые, вопреки «трехъязычной ереси» и гонениям со стороны латинского духовенства, дали славянскую Библию славянским народам, а также к святителю Филарету и другим творцам Синодального перевода.
Постоянное попечение о том, чтобы Слово Божие было внятно и близко нашим современникам, – это долг Церкви. Но в каких конкретных деяниях должно выражаться это попечение? Нужен ли нам новый перевод Священного Писания, или достаточно отредактировать имеющийся Синодальный? А может быть, и редактировать его вовсе не надо?
Поделюсь, опять же, своим личным мнением. Мне думается, что замахиваться на полный новый перевод Библии сегодня не следует. Но можно было бы подготовить отредактированное издание Синодального перевода, в котором наиболее очевидные неточности (подобные упоминанию о Диопете в книге Деяний) были бы исправлены. Понятно, что для подготовки такой редакции Синодального перевода необходима группа компетентных, высококвалифицированных специалистов в области библеистики. Очевидно также, что новая редакция перевода должна получить одобрение церковной власти.
Синодальный перевод не является «священной коровой», к которой нельзя прикасаться. Неточности этого перевода очевидны и достаточно многочисленны. А кроме того, сама новозаветная текстология сегодня находится на совершенно ином уровне, чем 140 лет назад. Не учитывать ее достижения при работе над переводом Священного Писания невозможно.
Надеюсь, что празднование 140-летия Синодального перевода станет поводом к тому, чтобы задуматься над его усовершенствованием.
______
¹За исключением небольших малотиражных изданий Московской Патриархии, доступных только узкому кругу церковных работников. Первое такое издание появилось в 1956 году.
Оригинальная запись: http://mospat.ru/ru/2016/10/04/news136578/