Великий народный поэт Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября (10 декабря) 1821 года в местечке Немиров Винницкого уезда Подольской губернии.
Детские годы
Детство Коли проходило в имении Некрасовых - деревне Грешневе в Ярославской губернии. Содержать 13 (в живых осталось трое) детей было не просто, и отец будущего поэта взял ещё место исправника. Работа была не весёлая, Алексею Сергеевичу часто приходилось брать с собой и сына. Поэтому с ранних лет Николай видел все проблемы простых людей и сочувствовал им.
В 10 лет Некрасова отдали на обучение в гимназию в Ярославле, где он доучился только до 5 класса. Одни биографы поэта говорят о том, что мальчик учился плохо, и его выгнали, другие - что отец просто перестал вносить плату за его обучение. Скорее всего, в действительности было что-то среднее - возможно отец счёл бесполезным учить дальше сына, который особым прилежанием не отличался. Он решил, что сын должен сделать военную карьеру. Для этого Некрасова в возрасте 16-ти лет отправили в Петербург для поступления в дворянский полк (военное училище).
Время лишений
Поэт мог стать честным служакой, но судьба распорядилась по-иному. В Петербурге он познакомился со студентами, которые настолько пробудили в Некрасове желание учиться, что он осмелился пойти против воли отца. Поэт стал готовиться к поступлению в университет. Сдать экзамены не удалось, но Некрасов пошёл на факультет филологии вольнослушателем (пробыл с 1839 по 1841 годы). Отец не дал Николаю ни копейки и три года он жил в ужасающей нищете. Он постоянно чувствовал себя голодным и доходил до того, что ночевал в приютах для бездомных. В одном из таких «заведений» Некрасов нашёл себе первый заработок - написал кому-то за 15 копеек прошение.
Тяжёлое материальное положение не сломило поэта. Он поклялся себе преодолеть все невзгоды и добиться признания.
Литературная жизнь
Портрет Н.А.Некрасова. 1872 год, работа художника Н.Н.Ге. |
Постепенно жизнь стала налаживаться. Некрасов нашёл место гувернёра, стал сочинять азбуки и сказки для лубочных издателей, сдавал статейки в «Литературную газету» и «Литературное прибавление к Русскому Инвалиду». На Александрийской сцене поставили несколько сочинённых им водевилей (под псевдонимом - «Перепельский»). На скопленные средства в 1840 году Некрасов издал свой первый сборник стихов - «Мечты и звуки».
Критики отнеслись к нему по-разному, но отрицательное мнение Белинского настолько расстроило Некрасова, что он скупил большинство тиража и уничтожил. Сборник остался интересен тем, что представлял поэта в совершенно не свойственном ему творчестве - сочинителя баллад, чего никогда не было в дальнейшем.
В 40-х годах Некрасов впервые приходит в журнал «Отечественные записки» библиографом. Здесь завязывается его дружба с Белинским. Вскоре Николая Алексеевича начинают активно печатать. Он выпускает альманахи «Физиология Петербурга», «1 апреля», «Петербургский сборник» и другие, где кроме него публикуются лучшие авторы того времени: Ф.Достоевский, Д.Григорович, А.Герцен, И.Тургенев.
Издательские дела идут хорошо и в конце 1846 года Некрасов вместе с несколькими друзьями приобретают журнал «Современник». В этот журнал вместе с Николаем Алексеевичем уходит целая «команда» лучших литераторов. Огромный «подарок» Некрасову делает Белинский, передав для журнала большое количество материала, который ранее он «копил» для собственного издания.
После наступления реакции «Современник» становится более «послушным» властям, в нём начинает печататься больше приключенческой литературы, но это не мешает журналу оставаться самым популярным в России.
В 50-е годы Некрасов едет лечиться в Италию от горловой болезни. По возвращении и здоровье, и дела его налаживаются. Он попадает в передовой поток литературы, к людям высоких нравственных принципов. С ним в журнале работают Чернышевский и Добролюбов. Раскрываются и лучшие стороны таланта Некрасова.
Когда в 1866 году «Современник» закрывают, Некрасов не опускает руки, а арендует у своего старого «конкурента» «Отечественные записки», которые возводит на такую же литературную высоту, как «Современник».
За время работы с двумя лучшими журналами современности Некрасовым было написано и опубликовано множество своих произведений: поэмы «Саша», «Крестьянские дети», «Мороз, красный нос», «Кому на Руси жить хорошо» (закончена в 1876), «Русские женщины», стихотворения «Рыцарь на час», «Железная дорога», «Пророк» и многие другие. Некрасов был в зените своей славы.
У последней черты
В начале 1875 года поэту поставили диагноз «рак кишечника». Жизнь его превратилась в череду страданий, и только всеобщая поддержка читателей придавала какие-то силы. Со всей России поэту шли телеграммы и письма поддержки. Окрылённый поддержкой людей Некрасов, превозмогая боль, продолжает писать. В последние годы написаны: сатирическая поэма «Современники», стихотворение «Сеятели» и непревзойдённый по искренности чувств цикл стихов «Последние песни». Поэт вспоминает свою жизнь и совершённые в ней ошибки и в то же время видит себя как писателя, достойно прожившего свои годы. 27 декабря 1877 года (8 января 1878 года) в Санкт-Петербурге Николай Алексеевич Некрасов окончил свой земной путь. Было ему в то время всего 56 лет.
Несмотря на сильную стужу, многотысячная толпа проводила поэта к месту последнего упокоения на Новодевичьем кладбище Петербурга.
Интересно о Некрасове:
В жизни Некрасова было три женщины:
Авдотья Яковлевна Панаева, с которой он прожил без брака 15 лет.
Француженка Селина Лефрен, которая бросила поэта, промотав изрядную часть его денег.
Фёкла Анисимовна Викторова, с которой Некрасов обвенчался за 6 месяцев до смерти.
Некрасов, говоря современным языком, был настоящий менеджер и предприниматель - он сумел сделать лучшими два журнала, которые до него были в достаточно сложном материальном положении.
Николай Алексеевич Некрасов родился в семье офицера 28 ноября (10 декабря) 1821 г. Через два года после рождения сына отец вышел в отставку и поселился в своем имении в селе Грешнево. Детские годы оставили тяжелые воспоминания в душе поэта. И связано это было прежде всего с деспотическим характером отца - Алексея Сергеевича. Несколько лет Некрасов обучался в Ярославской гимназии. В 1838 г., следуя воле отца, уезжает в Петербург, чтобы поступить в Дворянский полк: отставной майор желал видеть сына офицером. Но, оказавшись в Петербурге, Некрасов нарушает отцовскую волю и пытается поступить в университет. Наказание последовало весьма суровое: отец отказал сыну в материальной помощи, и Некрасов должен был сам зарабатывать себе на жизнь. Сложность заключалась и в том, что подготовка Некрасова оказалась недостаточной для поступления в университет. Мечта будущего поэта стать студентом так и не осуществилась.
Некрасов стал литературным поденщиком: он писал статьи для газет и журналов, стихи на случай, водевили для театра, фельетоны - все то, что пользовалось большим спросом. Денег это давало немного, явно недостаточно для жизни. Много позднее в своих мемуарах его современники нарисуют запомнившийся им портрет молодого Некрасова, «дрогнувшего в глубокую осень в легком пальто и ненадежных сапогах, даже в соломенной шляпе с толкучего рынка». Тяжелые годы молодости потом сказались на здоровье писателя. Но необходимость самому зарабатывать себе на жизнь оказалась сильнейшим импульсом к писательскому поприщу. Много позднее, в автобиографических заметках он так вспоминал о первых годах жизни в столице: «Уму непостижимо, сколько я работал, полагаю, не преувеличу, если скажу, что в несколько лет исполнил до двухсот печатных листов журнальной работы». Некрасов пишет в основном прозу: повести, рассказы, фельетоны. К этим же годам относятся и его драматургические опыты, прежде всего водевили.
Романтическая душа юноши, все его романтические порывы отозвались в поэтическом сборнике с характерным названием «Мечты и звуки». Он вышел в 1840 г., но не принес молодому автору ожидаемой славы. Отрицательную рецензию на него написал Белинский, и это для молодого автора было приговором. «Вы видите по его стихотворениям, - утверждал Белинский, - что в нем есть и душа, и чувство, но в то же время видите, что они и остались в авторе, а в стихи перешли только отвлеченные мысли, общие места, правильность, гладкость, и - скука». Некрасов скупил большую часть издания и уничтожил ее.
Прошло еще два года, и поэт и критик встретились. За эти два года Некрасов изменился. И.И. Панаев, будущий соредактор журнала «Современник», считал, что Белинского привлек в Некрасове «резкий, несколько ожесточенный ум». Он полюбил поэта «за те страдания, которые он испытал так рано, добиваясь куска насущного хлеба, и за тот смелый практический взгляд не по летам, которые вынес он из своей труженической и страдальческой жизни - и которому Белинский всегда мучительно завидовал». Влияние Белинского было огромным. Один из современников поэта, П.В. Анненков писал: «В 1843 году я видел, как принялся за него Белинский, раскрывая ему сущность его собственной натуры и ее силы, и как покорно слушал его поэт, говоривший: «Белинский производит меня из литературного бродяги в дворяне».
Но дело не только в собственных исканиях писателя, его собственном становлении. Начиная с 1843 г. Некрасов выступает и как издатель, ему принадлежит весьма важная роль в объединении писателей гоголевской школы. Некрасов становится инициатором издания нескольких альманахов, наиболее известным из которых является «Физиология Петербурга» (1844-1845), «едва ли не лучший из всех альманахов, которые когда-либо издавались», по утверждению Белинского. В двух частях альманаха были опубликованы четыре статьи Белинского, очерк и стихотворение Некрасова, произведения Григоровича, Панаева, Гребенки, Даля (Луганского) и др. Но еще большего успеха добивается Некрасов и как издатель, и как автор другого изданного им альманаха - «Петербургского сборника» (1846). В сборнике приняли участие Белинский и Герцен, Тургенев, Достоевский, Одоевский. Некрасов поместил в него ряд стихотворений, в том числе сразу же ставшее знаменитым «В дороге».
«Небывалый успех» (если воспользоваться словами Белинского) изданий, предпринятых Некрасовым, вдохновил писателя на осуществление новой идеи - на издание журнала. С 1847 по 1866 г. Некрасов редактирует журнал «Современник», значение которого в истории русской литературы трудно переоценить. На его страницах появились произведения Герцена («Кто виноват?», «Сорока-воровка»), И. Гончарова («Обыкновенная история»), рассказы из цикла «Записки охотника» И. Тургенева, повести Л. Толстого, статьи Белинского. Под эгидой «Современника» печатается первый сборник стихотворений Тютчева, сначала как приложение к журналу, затем - как отдельное издание. В эти годы Некрасов выступает и как прозаик, романист, автор романов «Три страны света» и «Мертвое озеро» (написаны в соавторстве с А.Я. Панаевой), «Тонкий человек», целого ряда повестей.
В 1856 г. здоровье Некрасова резко ухудшилось, и он вынужден передать редактирование журнала Чернышевскому и уехать за границу. В том же году выходит второй сборник стихотворений Некрасова, имевший колоссальный успех.
1860-е гг. относятся к самым интенсивным и напряженным годам творческой и редакторской деятельности Некрасова. В «Современник» приходят новые соредакторы - М.Е. Салтыков-Щедрин, М.А. Антонович и др. Журнал ведет ожесточенную полемику с реакционными и либеральными «Русским вестником» и «Отечественными записками». В эти годы Некрасовым написаны поэмы «Коробейники» (1861), «Железная дорога» (1864), «Мороз, Красный нос» (1863), начата работа над поэмой-эпопеей «Кому на Руси жить хорошо».
Запрещение «Современника» в 1866 г. заставило Некрасова на время отказаться от редакторской работы. Но спустя полтора года ему удалось договориться с собственником журнала «Отечественные записки» А.А. Краевским о передаче редакции этого журнала в его руки. В годы редактирования «Отечественных записок» Некрасов привлекает к журналу талантливых критиков и прозаиков. В 70-е гг. он создает поэмы «Русские женщины» (1871-1872), «Современники» (1875), главы из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» («Последыш», «Крестьянка», «Пир на весь мир»).
В 1877 г. выходит последний прижизненный сборник стихотворений Некрасова. В конце этого года Некрасов умер.
В своем проникновенном слове о Некрасове Достоевский точно и емко определил пафос его поэзии: «Это было раненое сердце, раз на всю жизнь, и не закрывавшаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли, что гнетет нашу русскую женщину, нашего ребенка в русской семье, нашего простолюдина в горькой, так часто, доле его...», - так сказал о Некрасове Ф.М. Достоевский. В этих словах, действительно, - своего рода ключ к пониманию художественного мира некрасовской поэзии, к звучанию самых задушевных его тем - темы судьбы народной, будущего народа, темы назначения поэзии и роли художника.
Некрасов, Николай Алексеевич
Поэт; родился 22-го ноября 1821 года в маленьком еврейском местечке Винницкого уезда Подольской губернии, где в то время квартировал армейский полк, в котором служил его отец Алексей Сергеевич Некрасов. А. С. принадлежал к обедневшей дворянской помещичьей семье Ярославской губернии; по обязанностям службы ему приходилось постоянно бывать в разъездах, преимущественно в южных и западных губерниях России. Во время одной из таких поездок он познакомился с семейством богатого польского магната, жившего на покое в своем имении в Херсонской губернии, - Андрея Закревского. Старшая дочь Закревского, Александра Андреевна, блестящая представительница тогдашнего варшавского света, девушка прекрасно образованная и изнеженная, увлеклась красивым офицером и связала с ним свою судьбу, выйдя за него замуж против воли родителей. Дослужившись до чина капитана, А. С. вышел в отставку и поселился в своем родовом имении сельце Грешневе, Ярославской губ., на почтовом тракте между Ярославом и Костромой. Здесь и прошли детские годы поэта, оставившие в душе его неизгладимое впечатление. В своем имении, на свободе, А. С. вел разгульную жизнь среди приятелей-собутыльников и крепостных любовниц, "среди пиров бессмысленного чванства, разврата грязного и мелкого тиранства"; этот "красивый дикарь" деспотически держал себя по отношению к собственной семье, "всех собой давил" и один "свободно и дышал и действовал и жил". Мать поэта, Александра Андреевна, выросшая среди неги и довольства, европейски воспитанная и образованная, была обречена на жизнь в глухой деревушке, где царил пьяный разгул и псовая охота. Единственным ее утешением и предметом горячих забот была многочисленная семья (всего 13 братьев и сестер); воспитание детей было самоотверженным подвигом ее непродолжительной жизни, безграничное же терпение и сердечная теплота победили под конец даже сурового деспота-мужа, а на развитие характера будущего поэта имели громадное влияние. Нежный и печальный образ матери занимает в творчестве Н. большое место: он повторяется в целом ряде других женщин-героинь, неотлучно сопровождает поэта всю его жизнь, вдохновляет, поддерживает его в минуты горя, направляет его деятельность и в последнюю минуту, у его смертного одра, поет ему глубоко трогательную прощальную песню (Баюшки-баю). Матери и неприглядной обстановке детства Н. посвящает целый ряд стихотворений (поэма "Мать", "Рыцарь на час", "Последние песни" и многие другие); в лице ее, по справедливому указанию биографов, он создал апофеозу русских матерей в частности и русской женщины вообще.
Все другие впечатления его детства были крайне безотрадны: расстроенные дела и огромная семья заставили А. С. Некрасова взять место исправника. Сопровождая отца во время его служебных поездок, мальчик имел возможность много раз наблюдать суровые условия народной жизни: вскрытие трупов, следствия, выколачивание податей и вообще дикие расправы, обычные в то время. Все это глубоко запало в его душу, и вступая из семьи в жизнь, Н. уносил накопившуюся в сердце страстную ненависть к угнетателям и горячее сочувствие к "подавленным и трепетным рабам", завидующим "житью последних барских псов". Его муза, выросшая в таких условиях, понятно, не умела петь сладких песен и сразу стала угрюмой и неласковой, "печальной спутницей печальных бедняков, рожденных для труда, страданья и оков".
На 11 году Н. определили в Ярославскую гимназию, где он учился незавидно и, едва дотянув до пятого класса, принужден был оставить школу - отчасти из-за осложнений со школьным начальством, раздраженным его сатирическими стихами, уже тогда пользовавшимися у товарищей громадным литературным успехом. Отец, мечтавший о военной карьере сына, воспользовался этим и в 1838 г. отправил его в Петербург для определения в тогдашний Дворянский полк. С небольшой суммой денег в кармане, с паспортом "недоросля из дворян" и с тетрадкой стихов явился Н. из деревенской глуши в шумную столицу. Вопрос о поступлении в Дворянский полк почти уже был решен, когда случайная встреча с ярославским товарищем, студентом Андреем Глушицким и проф. духовной семинарии Д. И. Успенским побудила H. отступить от первоначального решения: беседы со студентами о преимуществах университетского образования так увлекли H., что он в категорической форме сообщил отцу о своем намерении поступить в университет. Отец пригрозил оставить его без всякой материальной помощи, но это не остановило Н., и он при содействии друзей, Глушицкого и Успенского, начал усердно готовиться к вступительному университетскому экзамену. Экзамена он, однако, не выдержал и по совету ректора П. А. Плетнева поступил вольнослушателем на историко-филологический факультет, на котором и пробыл два года (с 1839 по 1841 г.). Материальное положение Н. в эти "учебные годы" было крайне плачевное: он поселился на Малой Охте с одним из университетских товарищей, у которого жил, кроме того, еще крепостной мальчик; втроем они тратили на обед из дешевенькой кухмистерской не более 15 коп. Ввиду отказа отца приходилось добывать средства к жизни грошовыми уроками, корректурой и кое-какими литературными работами; все время уходило главным образом на поиски заработка. "Ровно три года", - рассказывает Н., - "я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь". Хроническое недоедание привело к полному истощению сил, и Н. серьезно захворал; молодой, крепкий организм вынес и это испытание, но болезнь еще более обострила нужду, и раз, когда Н., не оправившийся еще от болезни, вернулся в холодную ноябрьскую ночь домой от товарища, хозяин-солдат не пустил его в квартиру за неплатеж денег; над ним сжалился старый нищий и дал ему возможность переночевать в какой-то трущобе на 17-й линии Васильевского Острова, где на утро поэт нашел себе и заработок, написав кому-то прошение за 15 коп. Лучшие годы, проведенные в мучительной борьбе за существование, только усилили суровый тон музы Н., которая затем "почувствовать свои страданья научила и свету возвестить о них благословила".
Для добывания скудных средств к существованию Н. пришлось прибегнуть к черному литературному труду в виде срочных заметок, отзывов о самых разнообразных книгах, стихотворений, переводов. Он пишет в это время водевили для Александринского театра, поставляет книгопродавцам азбуки и сказки в стихах для лубочных изданий, работает, кроме того, в разных журналах конца 30-х и начала 40-х годов и, главным образом, в "Литерат. прибавлениях к Русскому Инвалиду", в "Литературной Газете", в "Пантеоне русского и всех европейских театров", издававшемся книгопродавцем В. Поляковым. Повести и стихи, печатавшиеся в "Пантеоне", Н. подписывал "Н. Перепельский" и "Боб". Там, между прочим, помещены водевили Н.: "Актер" (едва ли не первая роль, в которой знаменитый В. В. Самойлов имел случай показать свой талант) и "Шила в мешке не утаишь", не вошедшие в собрание сочинений - стихотворение "Офелия" и перевод драмы "La nouvelle Fanchon", под названием "Материнское благословение" (1840 г.). Бывший наставник пажеского корпуса Гр. Фр. Бенецкий помог в это время Н., предоставив ему в своем пансионе уроки по русскому языку и по истории, что значительно поправило дела поэта и даже позволило ему издать на сбережения сборник своих детских и юношеских стихотворений "Мечты и Звуки" (1840 г.), вышедший под инициалами Н. Н. Полевой похвалил автора, В. А. Жуковский посоветовал ему, еще до выхода сборника, "снять с книги свое имя", хотя благосклонно отозвался о некоторых стихотворениях; но Белинский сурово осудил дебют Н., признав, что мысли, на которые наводит его сборник "Мечты и звуки", сводятся к следующему: "Посредственность в стихах нестерпима" ("Отеч. Зап.", 1840 г., № 3). После отзыва Белинского Н. поспешил скупить "Мечты и звуки" и уничтожить их, а впоследствии никогда не хотел повторить их новым изданием (в собрание сочинений Н. они не вошли). Белинский был прав в своем резком отзыве, так как первый опыт Н. совершенно не характерен для него и представляет лишь слабое подражание романтическим образцам, вообще чуждым творчеству Н. (в сборнике помещены "страшные" баллады - "Злой дух", "Ангел смерти", "Ворон" и т. п.), и долго еще после этого Н. не решался писать стихов, ограничиваясь пока только ролью журнального чернорабочего.
Получив очень скудное образование и сознавая это, Н. в последующие годы старательно довершал его чтением европейских классиков (в переводах) и произведений родной литературы. В "Пантеоне" и в "Литературной Газете" он познакомился с известным писателем Ф. А. Кони, руководившим его первыми работами; помимо того, он, несомненно, находился под влиянием произведений Белинского. В начале 40-х годов Н. попал в число сотрудников "Отечественных Записок" и некоторыми рецензиями обратил на себя внимание Белинского, с которым тогда же и познакомился. Белинский сразу сумел оценить настоящее дарование Н.; понимая, что в области прозы из Н. не выйдет ничего, кроме заурядного литературного работника, Белинский, с свойственным ему одному увлечением, приветствовал стихотворения Н.: "В дороге" и "К родине". Со слезами на глазах обнял он автора, сказав ему: "Да знаете ли вы, что вы поэт и поэт истинный". Второе стихотворение "К родине" ("И вот они опять, знакомые места") Белинский выучил наизусть и распространял среди своих петербургских и московских приятелей. С этого момента Н. стал постоянным членом того литературного кружка, в центре которого стоял Белинский, оказавший громадное влияние на дальнейшее развитие литературного таланта Н. К этому времени относится и издательская деятельность Н.: он выпустил целый ряд альманахов: "Статейки в стихах без картинок" (1843 г.), "Физиология Петербурга" (1845 г.), "Петербургский Сборник" (1846 г.), "Первое апреля" (1846 г.)· В этих сборниках кроме Н. принимали участие: Григорович, Достоевский, Герцен (Искандер), Ап. Майков, Тургенев. Особенный успех имел "Петербургский Сборник", где впервые появились наделавшие шуму в литературе "Бедные люди" Достоевского. Рассказы Н., помещенные в первых из этих сборников (и главным образом в альманахе: "Физиология Петербурга"), и ранее написанные им рассказы: "Опытная женщина" ("Отеч. Зап.", 1841 г.) и "Необыкновенный завтрак" ("Отеч. Зап.", 1843 г.) носили характер жанровый, нравоописательный, но и они уже в достаточной степени оттеняли одну из основных особенностей в литературном даровании H. - именно наклонность к реально-правдивому содержанию (то, что Белинский тогда называл одобрительно "дельностью"), а также и к шутливому рассказу, проявившуюся особенно ярко в период зрелости таланта H., в комической стороне его стихотворчества.
Издательское дело у H. шло успешно, и в конце 1846 года он в компании с И. И. Панаевым приобрел у Плетнева "Современник", который и начал затем издавать при участии Белинского. Преобразованный "Современник" явился в известной степени новостью со стороны изящной внешности, а по своему содержанию стал лучшим журналом того времени. В литературном кружке редакции собрались лучшие таланты того времени, дававшие журналу богатый и разнообразный материал: вначале, хотя и не долго, Белинский, затем Тургенев, Гончаров, Григорович, Дружинин, несколько позже гр. Л. Н. Толстой; из поэтов Фет, Полонский, Алексей Жемчужников, сам Некрасов; позже появились в нем труды В. Боткина, научные статьи Кавелина, Соловьева, Грановского, Афанасьева, Ф. Корша, Вл. Милютина, письма Анненкова и т. д. Вся литературная молодежь, группировавшаяся ранее вокруг Краевского, перешла теперь из "Отечественных Записок" в "Современник" и перенесла сюда центр тяжести всего литературного движения 40-х годов. Поднять на эту высоту и продолжать вести журнал, не роняя его, было не легко, так как для этого нужны были и уменье, и силы, и средства; издание же было начато H. на занятые деньги (долг, с которым Н. не скоро расквитался). Приобретя ранее некоторый опыт в издательском деле, Н. сумел выйти из больших затруднений благодаря вообще вынесенной из жизни практичности. Он старался привлекать лучших сотрудников и всеми способами удержать их в журнале, откровенно говорил им, когда был стеснен в деньгах, и сам увеличивал цифру гонорара, когда дела поправлялись. Годы с 1847 по 1855, за которыми установилось справедливое название периода реакции, были особенно тяжелы для "Современника" и его издателя: цензура своими запретами часто ставила журнал в безвыходное положение, и беллетристического материала, помещавшегося не только в специальном отделе журнала, но и в отделе "смеси", буквально не хватало. Переписка H. с сотрудниками за это время показывает, какие муки переживал он, как редактор. "Ваш Завтрак , - пишет Н. в 1850 г. Тургеневу, - игран и имел успех, но он не напечатан, ибо один из наших цензоров заупрямился: он не любит таких сюжетов, это его личный каприз..." "Тургенев! Я беден, беден! - прибавляет Н. - Ради Бога, вышлите мне скорей вашу работу". Это и было одним из главных побуждений к тому, что H. предпринял с H. Станицким (псевдоним А. Я. Головачевой-Панаевой) совместное сочинение бесконечно длинных романов "Три страны света" (1849 г.) и "Мертвое озеро" (1851 г.). Это были нравоописательные романы с разнообразнейшими приключениями, с запутанными историями, с эффектными сценами и развязками, написанные не без влияния Диккенса, Евгения Сю и Виктора Гюго. Первый из них не лишен и автобиографического интереса, так как в лице Каютина, интеллигентного пролетария, H., несомненно, вспоминает свою молодость (описание жизни К. в Петербурге); кроме того, по справедливому замечанию акад. Пыпина, это не была выдуманная фантастика французского романа, а попытка вдвинуть в рамку романа настоящую русскую действительность, в то время еще мало кому известную. Тогда же в "Современнике" напечатаны Н. два его жанровых рассказа "Новоизобретенная привилегированная краска Дарлинга и К°" (1850 г.) и "Тонкий человек" (1855 г.). Собственно "критических статей" в "Современнике" Н. не помещал, - за исключением нескольких мелких заметок, затем статьи о второстепенных русских поэтах и о Ф. И. Тютчеве, в 1850 г. (первый сборник его стихотворений был издан Н. при "Современнике"). "Журнальные заметки", печатавшиеся в "Современнике" 1856 г. и приписываемые Н., принадлежат почти исключительно Н. Г. Чернышевскому, и, как видно из оригиналов этих статей, лишь некоторые замечания и стихотворения вставлены в них самим Н.
В середине 50-х годов Н. серьезно захворал болезнью горла; лучшие русские и иностранные врачи определили горловую чахотку и приговорили поэта к смерти. Путешествие в Италию, однако, поправило здоровье Н. Возвращение его в Россию совпало с началом новой эры в русской жизни: в общественных и правительственных сферах с окончанием крымской кампании повеяло либерализмом; началась знаменитая эпоха реформ. "Современник" быстро ожил и собрал вокруг себя лучших представителей русской общественной мысли; в зависимости от этого и число подписчиков стало расти с каждым годом тысячами. Новые сотрудники - Добролюбов и Чернышевский - вступили в журнал с новыми взглядами и на общественные дела, и на задачи литературы как голоса общественного мнения. В журнальной деятельности Н. начинается новый период, продолжавшийся с 1856 по 1865 год, - период наибольшего проявления его сил и развития его литературной деятельности. Цензурные рамки значительно раздвинулись, и поэт получил возможность осуществить на деле то, что таил в себе ранее: коснуться в своих произведениях тех жгучих тем и вопросов времени, о которых ранее нельзя было писать по цензурным, т. е. чисто внешним, условиям. К этому времени относится все лучшее и более характерное из того, что написал H.: "Размышления у парадного подъезда", "Песня Еремушке", "Рыцарь на час", "Коробейники", "Крестьянские дети", "Зеленый шум", "Орина", "Мороз - красный нос", "Железная дорога" и др. Близкое участие Добролюбова и Чернышевского в "Современнике", а также высказанные ими на первых же порах литературные взгляды ("Очерки гоголевского периода" Чернышевского напечатаны впервые в "Современнике") послужили причиной разрыва H. с его старыми друзьями и сотрудниками по журналу. H. сразу полюбил Добролюбова и Чернышевского, чутко поняв всю умственную силу и душевную красоту этих натур, хотя миросозерцание его и сложилось совершенно при иных условиях и на иных основах, чем у молодых его сотрудников. Чернышевский, опровергая в опубликованных акад. А. Н. Пыпиным заметках установившееся в литературе мнение, что он и Добролюбов расширили умственный кругозор Н., замечает: "Любовь к Добролюбову могла освежить сердце Н., и, я полагаю, освежила его; но это совсем иное дело: не расширение умственного и нравственного горизонта, а чувство отрады". В Добролюбове Н. видел крупную умственную величину и исключительную нравственную силу, на что указывают и отзывы поэта, приводимые в воспоминаниях Головачевой-Панаевой: "У него замечательная голова! Можно подумать, что лучшие профессора руководили его умственным развитием: через 10 лет литературной своей деятельности Добролюбов будет иметь такое значение в русской литературе, как Белинский". Н. по временам намеренно искал "чувства отрады", в минуты хандры, острых припадков душевной боли, которым Н., по собственным его словам, был подвержен ("день, два идет хорошо, а там смотришь - тоска, хандра, неудовольство, злость…"). В общении с людьми нового типа - Добролюбовым и Чернышевским - Н. искал душевного освежения и лекарства от своего пессимизма и мизантропии. Против нового направления, представленного в "Современнике" Чернышевским и Добролюбовым, стали раздаваться резкие протесты со стороны старого кружка, к которому принадлежали былые сотрудники Белинского, сошедшего уже к этому времени в могилу. Н. прилагал все усилия, чтобы дело не дошло до разрыва со старыми друзьями, но старания его были тщетны. По свидетельству современника (А. Н. Пыпина), Н. прежде всего ценил общественное направление Чернышевского и Добролюбова, видя в нем прямое и последовательное продолжение идей Белинского именно за последний период его деятельности; "друзья же старого кружка этого не понимали: новая критика была им неприятна, полемика не интересна, а поднятые вновь экономические вопросы просто невразумительны". Н. не только понял смысл и развитие нового литературного направлен предоставил Добролюбову и Чернышевскому полную свободу действий в "Современнике", но, помимо того, и сам принимал участие в "Свистке" Добролюбова, а "Заметки о журналах", помещавшиеся в "Современнике", написаны им совместно с Чернышевским ("есть, по словам А. Н. Пыпина, - страницы, начатые одним и продолженные другим"). Как бы там ни было, Тургенев, Боткин, Фет и др. резко порвали с "Современником"; в 1866 г. Боткин даже радовался двум предостережениям, полученным "Современником". Наступившая вслед за сильным подъемом общественная реакция отразилась и на "Современнике", который был закрыт в 1866 г. Спустя два года, Н. заарендовал у прежнего конкурента, Краевского, "Отечественные Записки", пригласив пайщиками дела и сотрудниками Салтыкова и Елисеева. Скоро "Отечественные Записки" стали на такую же высоту, как когда-то "Современник", и сделались предметом неустанных забот Н., поместившего в них ряд произведений, не уступавших по силе таланта прежним; в это время им написаны: "Дедушка", "Русские женщины", "Кому на Руси жить хорошо" и "Последние песни".
Уже в 1875 г. появились первые зловещие признаки болезни, которая преждевременно свела поэта в могилу: первоначально Н. не придавал серьезного значения своему недомоганию, продолжал по-прежнему работать и с неослабевающим вниманием следить за всеми явлениями литературной жизни. Но скоро началась жестокая агония: поэт умирал медленной и мучительной смертью; сложная операция, произведенная венским специалистом, хирургом Бильротом, ни к чему не привела. Весть о смертельной болезни поэта быстро разнеслась по всей России; отовсюду, даже из далекой Сибири, стали получаться им сочувственные письма, стихотворения, приветствия, адресы, доставившие ему немало светлых минут. Во время этого подъема сил создалась и лебединая песня Некрасовской поэзии, его знаменитые "Последние песни", в которых он с прежней силой и свежестью, с необычайной искренностью чувства рисовал картины своего детства, вспоминал о матери и страдал от сознания совершенных в жизни ошибок. 27-го декабря 1877 года Н. не стало. Похороны состоялись 30 декабря: многочисленная толпа, преимущественно молодежи, несмотря на сильный мороз, провожала останки поэта на место его вечного успокоения, в Новодевичий монастырь. Свежую могилу забросали бесконечным числом венков с самыми разнообразными надписями: "Поэту народных страданий", "Печальнику горя народного", "От русских женщин" и т. п. Над могилой говорил прощальное слово, между прочим, Ф. М. Достоевский, записавший в день смерти Н. в свой "Дневник" следующие драгоценные строки: "Воротясь домой, я не мог уже сесть за работу, взял все три тома Некрасова и стал читать с первой страницы. В эту ночь я перечел чуть не две трети всего, что написал Н., и буквально в первый раз дал себе отчет, как много Н., как поэт, во все эти 30 лет занимал места в моей жизни". После смерти поэта клевета и сплетня надолго опутали его имя и дали повод некоторым критикам (напр., Н. К. Михайловскому) строго судить Н. за его "слабости", говорить о проявленной им жестокости, о падении, компромиссах, о "грязи, прилипавшей к душе Н.", и т. п. Основанием отчасти служило высказанное поэтом в последних его произведениях сознание своей "вины" и желание оправдаться перед старыми друзьями (Тургенев, Боткин и др.), "укоризненно со стен смотревшими на него". По словам Чернышевского, "Н. был хороший человек с некоторыми слабостями, очень обыкновенными" и легко объясняемыми общеизвестными фактами из его жизни. При этом Н. никогда не скрывал своих слабостей и никогда не уклонялся от прямодушного объяснения мотивов своих поступков. Несомненно, это была крупная моральная личность, чем и объясняется как то громадное влияние, которым он пользовался у современников, так и тот душевный разлад, который он по временам испытывал.
Вокруг имени Н. завязался ожесточенный и до сих пор еще не разрешенный спор о значении его поэзии. Противники Н. утверждали, что никакого таланта у него не было, что поэзия его не настоящая, а "тенденциозная", сухая и придуманная, рассчитанная на "либеральную толпу"; поклонники же таланта Н. указывали на многочисленные и несомненные свидетельства о том сильном впечатлении, какое производили стихотворения Н. не только на его современников, но и на все последующие поколения. Даже Тургенев, отрицавший в минуты каприза поэтический талант Н., чувствовал на себе силу этого таланта, когда говорил, что "стихотворения Н., собранные в один фокус, - жгутся". Вся вина H. заключалась в том, что он, будучи по натуре человеком живым и восприимчивым, разделявшим стремления и идеалы своего времени, не мог остаться безучастным зрителем общественной и национальной жизни и замкнуться в сферу чисто субъективной мысли и чувства; в силу этого, предметы забот и чаяний лучшей части русского общества, без различия партий и настроений, стали предметом и его забот, его негодования, обличения и сожаления; при этом Н. нечего было "придумывать", так как сама жизнь давала ему богатый материал, и тяжелые бытовые картины в его стихотворениях соответствовали виденному и слышанному в действительности. Что же касается характерных особенностей его таланта - некоторой ожесточенности и негодования, то и они объясняются теми условиями, в которых создавался и развивался этот талант. "Это было, по словам Достоевского, раненое в самом начале жизни сердце, и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь". С детских лет ему пришлось познакомиться с горем, а потом выдержать ряд стычек с неумолимой жизненной прозой; душа его невольно ожесточилась, и в ней загорелось чувство мести, которое сказалось в благородном порыве обличения недостатков и темных сторон жизни, в желании открыть на них глаза другим, предостеречь другие поколения от тех горьких обид и мучительных страданий, которые пришлось испытывать самому поэту. Н. не ограничился личной жалобой, рассказом о своих только страданиях; привыкнув болеть душой за других, он слил себя с обществом, с целым человечеством, в справедливом сознании, что "белый свет кончается не нами; что можно личным горем не страдать и плакать честными слезами; что туча каждая, грозящая бедой, нависшая над жизнью народной, след оставляет роковой в душе живой и благородной". По рождению и воспитанию своему H. принадлежал к 40-м годам, когда он и выступил на литературное поприще; но по духу и складу своей мысли он менее всего подходил к этой эпохе: в нем не было идеалистической философии, мечтательности, теоретичности и "прекраснодушия", свойственных людям 40-х годов; не замечалось в нем также и следов того душевного разлада между двумя поколениями, который в той или в иной форме обнаружили и Герцен, и Тургенев, и Гончаров; напротив, он был человек практической складки, живого дела, труженик, не боявшийся черной работы, хотя несколько и озлобленный ею.
Начало и первая половина поэтической деятельности Н. совпали с тем моментом, когда центральным вопросом русской общественности явился крестьянский вопрос; когда в русском обществе проснулся интерес и любовь к крестьянину-пахарю, кормильцу родной земли, - к той массе, которую раньше считали "темной и безразличной, живущей без сознания и смысла". Н. всецело отдался этому общему увлечению, объявив смертельную борьбу крепостничеству; он стал народным заступником: "я призван был воспеть твои страданья, терпеньем изумляющий народ". Ему вместе с Тургеневым и Григоровичем принадлежит великая заслуга ознакомления русского общества с жизнью русского крестьянства и главным образом с темными сторонами ее. Уже в раннем своем произведении "В дороге" (1846 г.), напечатанном до появления "Антона Горемыки" и "Записок охотника", Н. явился провозвестником целого литературного направления, избравшего своим предметом интересы народные, и до конца своих дней не переставал быть печальником народным. "Сердце у меня билось как-то особенно при виде родных полей и русского мужика", - писал H. Тургеневу, и эта тема является до известной степени основной большинства его стихотворений, в которых поэт рисует картины народной жизни и в художественных образах запечатлевает черты мужицкой психологии ("Коробейники", "Мороз - красный нос", "Кому на Руси жить хорошо"). Горячо приветствовал Н. в 1861 г. давно желанную свободу и все гуманные меры нового царствования; но вместе с тем не закрывал глаз на то, что ожидало освобожденный народ, понимая, что одного акта освобождения не достаточно, и что много предстоит еще работы, чтобы вывести этот народ из его умственной темноты и невежества. Если в ранних произведениях Н. можно отыскать черты сентиментального народничества, своего рода "умиление" перед народом и "смирение" от сознания своей разобщенности с ним, то с 60-х годов эти черты уступают место новым идеям - просвещению народа и упрочению его экономического благосостояния, т. е. идеям, представителями которых в 60-е годы явились Чернышевский и Добролюбов. Наиболее ярко выражено это новое направление y H. в его стихотворении "Песня Еремушке", приведшем в восторг Добролюбова, который писал по этому поводу одному из своих приятелей: "Выучи наизусть и вели всем, кого знаешь, выучить песню Еремушке Некрасова; помни и люби эти стихи".
Основным мотивом скорбной по общему тону поэзии Н. является любовь. Это гуманное чувство впервые сказывается в обрисовке образа родной матери поэта; трагедия ее жизни заставила H. особенно чутко отнестись вообще к судьбе русской женщины. Поэт много раз в своем творчестве останавливается на лучших силах женской натуры и рисует целую галерею типов женщин-крестьянок (Орина - мать солдатская, Дарья, Матрена Тимофеевна) и интеллигентных женщин, полных благородного стремления к добру и свету (Саша в поэме того же названия, Надя в "Прекрасной партии", княгини Трубецкая и Волконская в "Русских женщинах"). В женских типах Н. как бы оставил грядущим поколениям завет "найти ключи от женской волюшки", от оков, стесняющих русскую женщину в ее порыве к знанию, к проявлению своих духовных сил. Тем же гуманным чувством любви проникнуты и нарисованные Н. образы детей: опять галерея детских типов и желание поэта пробудить в сердце читателя сочувственное отношение к этим беззащитным существам. "Слагая образы мои, - говорит поэт: я только голосу любви и строгой истины внимал"; фактически это и есть credo поэта: любовь к истине, к знанию, к людям вообще и к родному народу в частности; любовь ко всем обездоленным, сирым и убогим, а рядом - вера в народ, в его силы и в его будущее и вообще вера в человека, с которой неразрывно связана вера в могущество убежденного слова, в силу поэзии. Вот почему, при всей скорбности поэзии Н., при некоторой доле пессимизма, заставившего поэта ошибочно назвать свою музу "музой мести и печали", - в целом настроение Н. вообще бодрое и бодрящее, хотя и негодующее.
Творчество Н. в силу чисто исторических условий направилось по несколько одностороннему пути: весь громадный художественный талант его ушел на изображение душевных движений, характеров и лиц (у него нет, например, описаний природы). Но никогда не покидала его глубокая вера в свое поэтическое призвание и сознание своего значения в истории русского слова. Иногда, правда, в тяжелые минуты раздумья на него нападали сомнения: "Народ, которому я посвятил все свои силы, все свое вдохновение, не знает меня; неужели весь мой труд пройдет бесследно, и окажутся правы те, которые называют нас, русских поэтов, париями родной земли? Неужели же эта родная земля, в которую так верил поэт, не оправдает его надежд"? Но эти сомнения уступали место твердой уверенности в значение его подвига; в прекрасной колыбельной песне "Баюшки-баю" голос матери говорит ему: "не бойся горького забвенья; уж я держу в руке моей венец любви, - венец прощенья, дар кроткой родины твоей... Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой"...
В вопросе о творчестве Н. особое место занимает вопрос о его стиле, о внешней форме; в этом отношении многие его произведения обнаруживают некоторую неровность формы и самого стиха, что сознавал и Н.: "нет в тебе поэзии свободной, мой суровый, неуклюжий стих". Недостаток формы искупается другими достоинствами поэзии Н.: яркостью картин и образов, сжатостью и ясностью характеристик, богатством и колоритностью народной речи, которую Н. постиг в совершенстве; жизнь бьет ключом в его произведениях, и в его стихе, по собственному выражению поэта, "кипит живая кровь". H. создал себе первостепенное место в русской литературе: его стихи - главным образом, лирические произведения и поэмы - несомненно, имеют непреходящее значение. Неразрывная связь поэта с "честными сердцами" сохранится навсегда, что доказали всероссийские чествования памяти поэта в 25-летнюю годовщину его смерти (27 декабря 1902 г.).
Стихотворения Н., кроме изданий, выходивших при жизни автора, вышли в восьми посмертных изданиях по 10-15 тыс. экземпляров каждое. Первое посмертное издание сочинений Н. вышло в 1879 г.: "Стихотворения Н. А. Некрасова. Посмертное издание. СПб., т. I, 1845-1860; т. II, 1861-1872; т. III, 1873 - 1877; т. IV, Приложения, примечания и пр. указатели". При І томе: предисловие издательницы (А. А. Буткевич); биографические сведения, - ст. А. М. Скабичевского, портрет поэта и факсимиле "Песни Гришиной"; в IV томе: ч. І. Приложения. Стихотворения, не вошедшие в состав первых 3-х томов, 1842-1846 гг.; и некоторые стихотворения 1851-1877 гг. ч. II. 1. Приложения ко всем 4-м томам, составленные С. И. Пономаревым. 2. Проза, издательская деятельность: а) водевили, б) повести, рассказы, мелкие статьи, в) сборники и периодические издания; 3. Литературные дебюты Н. - ст. В. П. Горленка. III. Список статей о Некрасове: при жизни поэта, посмертные статьи и некрологи, стихотворения на смерть Н., пародии на его стихи, автографы и псевдонимы, музыка к его стихотворениям, переводы на иностранные языки. Указатели: предметный и алфавитный. Позднейшее издание (СПб., 1902 г., 2 тома) отпечатано в 20 тыс. экземпляров. За четверть века со дня смерти поэта вышло около 100000 экземпляров его сочинений. В 1902 г. вышел перевод стихотворений Н. на немецкий язык: "Friedrich Fiedler. Gedichte von N. A. Nekrasov. Im Versmass des Original. Leipzig.".
Литература о H. достигла в настоящее время значительных размеров. Перечень журнальных и газетных статей о H. с 1840-1878 г. составлен С. И. Пономаревым и напечатан в "Отечественных записках" 1878 г. (май), а затем повторен в книжке А. Голубева: "Н. А. Некрасов. Биография" (СПб., 1878 г.) и в первом посмертном издании сочинений H. (см. выше). Дополнением к названному перечню является обстоятельный библиографический обзор всей литературы о Н. (журнальные и газетные статьи, монографии, брошюры, историко-литер. труды, воспоминания, издания сочинений, переводы), со дня смерти поэта и по 1904 г., приложенной к книге А. Н. Пыпина "Н. А. Некрасов" (СПб., 1905 г.). Ценность этого обзора увеличивается тем еще, что выдающиеся газетные статьи о Н. помещены в нем целиком или in extenso. Попытка собрать критическую литературу о Н. принадлежит Зелинскому (Сборник критических статей о Н. Москва, 1886-87 г.; 2-ое изд., 1902 г.). Полезные указания для изучения литературы о Н. находятся также у А. В. Мезиер (Русская словесность в XI-XIX ст., вкл. Библиографический указатель. Ч. II. СПб., 1899-1902 гг.). Основными работами можно считать следующие: Головачева-Панаева. Русские писатели и артисты. СПб., 1892 (воспоминания); Скабичевский А. Н. А. Некрасов, его жизнь и поэзия. Сочин. т. II; Достоевский Ф. Дневник писателя 1877 г. (декабрь); Елисеев Г. Некрасов и Салтыков. Русс. Бог., 93 г., 9: Боборыкин П. Н. А. Некрасов по личным воспоминаниям. Набл. 82 г., 4; Арсеньев K. H. A. Некрасов. Критич. этюды т. ІІ; Буренин В. Литературные очерки; Венгеров С. Литературный портрет Н. Нед. 78 г., 10-13 и 16 статья в энцикл. слов., Брокгауза и Ефрона, т. XX; Михайловский Н. Литературные воспоминания и литературная смута, т. І; Бобрищев-Пушкин А. Н. А. Некрасов, В. Е. 1903 г. (апрель); Записки княгини M. H. Волконской. СПб., 1904 г. В. Розанов. "25-летие кончины H." Нов. Вр. 24 декабря 1902 г. - H. A. H-в и театральная критика (данные к биографии поэта) в "Ежегодн. Имп. театров" 1910 г., вып. II. В обзор литературы о H., составленный A. H. Пыпиным (см. выше), не вошли статьи: В. В. Кранихфельда "Н. А. Некрасов" (Опыт литературной характеристики), в "Мире Божием" 1902 (декабрь) и статьи о Н. в Большой Энциклопедии, т. 13; не попали туда же и последующие работы: П. Е. Щеголева "О русских женщинах Н. в связи с вопросом о юридических правах жен декабристов" (Сборник в пользу Высш. Жен. Курсов, 1905 г. и отдельно); Андреевич. Опыт философии русской литературы. СПб., 1905. (Петербургские песни Н., стр. 235), и Д. Н. Овсяннико-Куликовский. История русской интеллигенции. Ч. I. М. 1906 г. (Гл. XII. Н. А. Некрасов). Наибольшую ценность из последних работ о Н. имеет труд А. Н. Пыпина (см. выше): кроме личных воспоминаний Пыпина о Н. и обзора его литературной деятельности, здесь помещены также "историко-литературные справки", заключающие интересные данные о журнальной деятельности Н.; тут же напечатаны письма Н. к Тургеневу (1847-1861 г.); вообще в своей книге А. В. Пыпин подвергает обстоятельному пересмотру вопрос о Некрасове.
В. Н. Кораблев.
{Половцов}
Некрасов, Николай Алексеевич
Знаменитый поэт. Принадлежал к дворянской, некогда богатой семье Ярославской губернии; родился 22 ноября 1821 г. в Винницком уезде, Подольской губернии, где в то время квартировал полк, в котором служил отец Н. Это был человек, много испытавший на своем веку. Его не миновала семейная слабость Некрасовых - любовь к картам (Сергей Н., дед поэта, проиграл в карты почти все состояние). В жизни поэта картам тоже принадлежала большая роль, но он играл счастливо и часто говаривал, что судьба делает только должное, возвращая роду через внука то, что отняла через деда. Человек увлекающийся и страстный, Алексей Сергеевич Н. очень нравился женщинам. Его полюбила Александра Андреевна Закревская, варшавянка, дочь богатого посессионера Херсонской губернии. Родители не соглашались выдать прекрасно воспитанную дочь за небогатого, малообразованного армейского офицера; брак состоялся без их согласия. Он не был счастлив. Обращаясь к воспоминаниям детства, поэт всегда говорил о матери как о страдалице, жертве грубой и развратной среды. В целом ряде стихотворений, особенно в "Последних песнях", в поэме "Мать" и в "Рыцаре на час", Н. нарисовал светлый образ той, которая скрасила своей благородной личностью непривлекательную обстановку его детства. Обаяние воспоминаний о матери сказалось в творчестве Н. необыкновенным участием его к женской доле. Никто из русских поэтов не сделал столько для апофеоза жен и матерей, как именно суровый и "мнимо-черствый" представитель "музы мести и печали".
Детство Н. протекло в родовом имении Н., деревне Грешневе, Ярославской губернии и уезда, куда отец, вышедши в отставку, переселился. Огромная семья (у Н. было 13 братьев и сестер), запущенные дела и ряд процессов по имению заставили его взять место исправника. Во время разъездов он часто брал с собой Н. А. Приезд исправника в деревню всегда знаменует собой что-нибудь невеселое: мертвое тело, выбивание недоимок и т. п. - и много, таким образом, залегло в чуткую душу мальчика печальных картин народного горя. В 1832 г. Н. поступил в ярославскую гимназию, где дошел до 5 класса. Учился он плоховато, с гимназическим начальством не ладил (отчасти из-за сатирических стишков), и так как отец всегда мечтал о военной карьере для сына, то в 1838 г. 16-летний Н. отправился в Петербург, для определения в дворянский полк. Дело было почти налажено, но встреча с гимназическим товарищем, студентом Глушицким, и знакомство с другими студентами возбудили в Н. такую жажду учиться, что он пренебрег угрозой отца оставить его без всякой материальной помощи и стал готовиться к вступительному экзамену. Он его не выдержал и поступил вольнослушателем на филологический факультет. С 1839 по 1841 г. пробыл Н. в университете, но почти все время уходило у него на поиски заработка. Н. терпел нужду страшную, не каждый день имел возможность обедать за 15 коп. "Ровно три года, - рассказывал он впоследствии, - я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь". Не всегда даже у Н. была квартира. От продолжительного голодания он заболел и много задолжал солдату, у которого снимал комнатку. Когда, еще полубольной, он пошел к товарищу, то по возвращении солдат, несмотря на ноябрьскую ночь, не пустил его обратно. Над ним сжалился проходивший нищий и отвел его в какую-то трущобу на окраине города. В этом ночлежном приюте Н. нашел себе и заработок, написав кому-то за 15 коп. прошение. Ужасная нужда закалила Н., но она же неблагоприятно повлияла на развитие его характера: он стал "практиком" не в лучшем значении этого слова. Дела его скоро устроились: он давал уроки, писал статейки в "Литературном прибавлении к Русскому Инвалиду" и "Литературной Газете", сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, ставил водевили на Александрийской сцене (под именем Перепельского ). У него начали появляться сбережения, и он решился выступить со сборником своих стихотворений, которые вышли в 1840 г., с инициалами Н. Н. , под заглавием "Мечты и звуки". Полевой похвалил дебютанта, по некоторым известиям к нему отнесся благосклонно Жуковский, но Белинский в "Отечественных Записках" отозвался о книжке пренебрежительно, и это так подействовало на Н., что, подобно Гоголю, некогда скупавшему и уничтожавшему "Ганса Кюхельгартена", он сам скупал и уничтожал "Мечты и звуки", ставшие, поэтому, величайшей библиографической редкостью (в собрание сочинений Н. они не вошли). Интерес книжки в том, что мы здесь видим Н. в сфере совершенно ему чуждой - в роли сочинителя баллад с разными "страшными" заглавиями вроде "Злой дух", "Ангел смерти", "Ворон" и т. п. "Мечты и звуки" характерны не тем, что являются собранием плохих стихотворений Н. и как бы низшей стадией в творчестве его, а тем, что они никакой стадии в развитии таланта Н. собой не представляют. Н. автор книжки "Мечты и звуки" и Н. позднейший - это два полюса, которых нет возможности слить в одном творческом образе.
В начале 40-х гг. Н. становится сотрудником "Отечественных Записок", сначала по библиографическому отделу. Белинский близко с ним познакомился, полюбил его и оценил достоинства его крупного ума. Он понял, однако, что в области прозы из Н. ничего, кроме заурядного журнального сотрудника, не выйдет, но восторженно одобрил стихотворение его "В дороге". Скоро Н. стал усердно издательствовать. Он выпустил в свет ряд альманахов: "Статейки в стихах без картинок" (1843), "Физиология Петербурга" (1845), "1 апреля" (1846), "Петербургский Сборник" (1846). В этих сборниках дебютировали Григорович, Достоевский, выступали Тургенев, Искандер, Аполлон Майков. Особенный успех имел "Петербургский Сборник", в котором появились "Бедные люди" Достоевского. Издательские дела Н. пошли настолько хорошо, что в конце 1846 г. он, вместе с Панаевым, приобрел у Плетнева "Современник". Литературная молодежь, придававшая силу "Отечественным Запискам", бросила Краевского и присоединилась к Н. Белинский также перешел в "Современник" и передал Н. часть того материала, который собирал для затеянного им сборника "Левиафан". В практических делах "глупый до святости", Белинский очутился в "Современнике" таким же журнальным чернорабочим, каким был у Краевского. Впоследствии Н. справедливо ставили в упрек это отношение к человеку, более всех содействовавшему тому, что центр тяжести литературного движения 40-х годов из "Отечественных Записок" был перенесен в "Современник". Со смертью Белинского и наступлением реакции, вызванной событиями 48 г., "Современник" до известной степени переменился, хотя и продолжал оставаться лучшим и распространеннейшим из тогдашних журналов. Лишившись руководительства великого идеалиста Белинского, Н. пошел на разные уступки духу времени. Начинается печатание в "Современнике" бесконечно длинных, наполненных невероятными приключениями романов "Три страны света" и "Мертвое озеро", писанных Н. в сотрудничестве с Станицким (псевдоним Головачевой-Панаевой; см).
Около середины 50-х гг. Н. серьезно, думали смертельно, заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии отклонило катастрофу. Выздоровление Н. совпадает с началом новой эры русской жизни. В творчестве Н. также наступает счастливый период, выдвинувший его в первые ряды литературы. Он попал теперь в круг людей высокого нравственного строя; Чернышевский и Добролюбов становятся главными деятелями "Современника". Благодаря своей замечательной чуткости и способности быстро усваивать настроение и взгляды окружающей среды, Н. становится поэтом-гражданином по преимуществу. С менее отдавшимися стремительному потоку передового движения прежними друзьями своими, в том числе с Тургеневым, он постепенно расходился, и около 1860 г. дело дошло до полного разрыва. Развертываются лучшие стороны души Н.; только изредка его биографа печалят эпизоды вроде того, на который сам Н. намекает в стихотворении "Умру я скоро". Когда в 1866 г. "Современник" (см.) был закрыт, Н. сошелся со старым врагом своим Краевским и арендовал у него с 1868 г. "Отечественные Записки", поставленные им на такую же высоту, какую занимал "Современник". В начале 1875 г. Н. тяжко заболел, и скоро жизнь его превратилась в медленную агонию. Напрасно был выписан из Вены знаменитый хирург Бильрот; мучительная операция ни к чему не привела. Вести о смертельной болезни поэта довели популярность его до высшего напряжения. Со всех концов России посыпались письма, телеграммы, приветствия, адресы. Они доставляли высокую отраду больному в его страшных мучениях, и творчество его забило новым ключом. Написанные за это время "Последние песни" по искренности чувства, сосредоточившегося почти исключительно на воспоминаниях о детстве, матери и совершенных ошибках, принадлежат к лучшим созданиям его музы. Рядом с сознанием своих "вин", в душе умирающего поэта ясно вырисовывалось и сознание его значения в истории русского слова. В прекрасной колыбельной песне "Баю-баю" смерть говорит ему: "не бойся горького забвенья: уж я держу в руке моей венец любви, венец прощенья, дар кроткой родины твоей... Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой..." Н. умер 27 декабря 1877 г. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодежи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения в Новодевичьем монастыре.
Похороны Н., сами собой устроившиеся без всякой организации, были первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Уже на самых похоронах Н. завязался или, вернее, продолжался бесплодный спор о соотношении между ним и двумя величайшими представителями русской поэзии - Пушкиным и Лермонтовым. Достоевский, сказавший несколько слов у открытой могилы Н., поставил (с известными оговорками) эти имена рядом, но несколько молодых голосов прервали его криками: "Н. выше Пушкина и Лермонтова". Спор перешел в печать: одни поддерживали мнение молодых энтузиастов, другие указывали на то, что Пушкин и Лермонтов были выразителями всего русского общества, а Н. - одного только "кружка"; наконец, третьи с негодованием отвергали самую мысль о параллели между творчеством, доведшим русский стих до вершины художественного совершенства, и "неуклюжим" стихом Н., будто бы лишенным всякого художественного значения. Все эти точки зрения односторонни. Значение Н. есть результат целого ряда условий, создавших как его обаяние, так и те ожесточенные нападки, которым он подвергался и при жизни, и после смерти. Конечно, с точки зрения изящества стиха Н. не только не может быть поставлен рядом с Пушкиным и Лермонтовым, но уступает даже некоторым второстепенным поэтам. Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Н. не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый и неловкий стих. Между стихотворцами "гражданского" направления есть поэты, гораздо выше стоящие Н. по технике: Плещеев изящен, Минаев - прямо виртуоз стиха. Но именно сравнение с этими поэтами, не уступавшими Н. и в "либерализме", показывает, что не в одних гражданских чувствах тайна огромного, до тех пор небывалого влияния, которое поэзия Н. оказала на ряд русских поколений. Источник его в том, что, не всегда достигая внешних проявлений художественности, Н. ни одному из величайших художников русского слова не уступает в силе. С какой бы стороны ни подойти к Н., он никогда не оставляет равнодушным и всегда волнует. И если понимать "художество" как сумму впечатлений, приводящих к конечному эффекту, то Н. художник глубокий: он выразил настроение одного из самых замечательных моментов русской исторической жизни. Главный источник силы, достигнутой Н., - как раз в том, что противники, становясь на узко эстетическую точку зрения, особенно ставили ему в укор - в его "односторонности". Только эта односторонность и гармонировала вполне с напевом "неласковой и печальной" музы, к голосу которой Н. прислушивался с первых моментов своего сознательного существования. Все люди сороковых годов в большей или меньшей степени были печальниками горя народного; но кисть их рисовала мягко, и когда дух времени объявил старому строю жизни беспощадную войну, выразителем нового настроения явился один Н. Настойчиво, неумолимо бьет он в одну и ту же точку, не желая знать никаких смягчающих обстоятельств. Муза "мести и печали" не вступает в сделки, она слишком хорошо помнит старую неправду. Пускай наполнится ужасом сердце зрителя - это благодетельное чувство: из него вышли все победы униженных и оскорбленных. Н. не дает отдыха своему читателю, не щадит его нервов и, не боясь обвинений в преувеличении, в конце концов добивается вполне активного впечатления. Это сообщает пессимизму Н. весьма своеобразный характер. Несмотря на то, что большинство его произведений полно самых безотрадных картин народного горя, основное впечатление, которое Н. оставляет в своем читателе, несомненно бодрящее. Поэт не пасует перед печальной действительностью, не склоняет пред нею покорно выю. Он смело вступает в бой с темными силами и уверен в победе. Чтение Н. будит тот гнев, который в самом себе носит зерно исцеления.
Звуками мести и печали о народном горе не исчерпывается, однако, все содержание поэзии Н. Если может идти спор о поэтическом значении "гражданских" стихотворений Н., то разногласия значительно сглаживаются и порой даже исчезают, когда дело идет о Н. как об эпике и лирике. Первая по времени большая поэма Н., "Саша", открывающаяся великолепным лирическим вступлением - песнью радости о возвращении на родину, - принадлежит к лучшим изображениям заеденных рефлексией людей 40-х гг., людей, которые "по свету рыщут, дела себе исполинского ищут, благо наследье богатых отцов освободило от малых трудов", которым "любовь голову больше волнует - не кровь", у которых "что книга последняя скажет, то на душе сверху и ляжет". Написанная раньше Тургеневского "Рудина", Некрасовская "Саша" (1855), в лице героя поэмы Агарина, первая отметила многие существеннейшие черты рудинского типа. В лице героини, Саши, Н. тоже раньше Тургенева вывел стремящуюся к свету натуру, основными очертаниями своей психологии напоминающую Елену из "Накануне". Поэма "Несчастные" (1856) разбросана и пестра, а потому недостаточно ясна в первой части; но во второй, где в лице сосланного за необычное преступление Крота Н., отчасти, вывел Достоевского, есть строфы сильные и выразительные. "Коробейники" (1861) мало серьезны по содержанию, но написаны оригинальным слогом, в народном духе. В 1863 г. появилось самое выдержанное из всех произведений Н. - "Мороз Красный Нос". Это - апофеоз русской крестьянки, в которой автор усматривает исчезающий тип "величавой славянки". Поэма рисует только светлые стороны крестьянской натуры, но все-таки, благодаря строгой выдержанности величавого стиля, в ней нет ничего сентиментального. Особенно хороша вторая часть - Дарья в лесу. Обход дозором воеводы-Мороза, постепенное замерзание молодицы, проносящиеся перед нею яркие картины былого счастья - все это превосходно даже с точки зрения "эстетической" критики, потому что написано великолепными стихами и потому что здесь все образы, все картины. По общему складу к "Морозу Красному Носу" примыкает раньше написанная прелестная идиллия "Крестьянские дети" (1861). Ожесточенный певец горя и страданий совершенно преображался, становился удивительно нежным, мягким, незлобивым, как только дело касалось женщин и детей. Позднейший народный эпос Н. - написанная крайне оригинальным размером огромная поэма "Кому на Руси жить хорошо" (1873-76) уже по одним размерам своим (около 5000 стихов) не могла удаться автору вполне. В ней немало балагурства, немало антихудожественного преувеличения и сгущения красок, но есть и множество мест поразительной силы и меткости выражения. Лучшее в поэме - отдельные, эпизодически вставленные песни и баллады. Ими особенно богата лучшая, последняя часть поэмы - "Пир на весь мир", заканчивающаяся знаменитыми словами: "ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь" и бодрым возгласом: "в рабстве спасенное сердце свободное, золото, золото, сердце народное". Не вполне выдержана и другая поэма Н. - "Русские женщины" (1871-72), но конец ее - свидание Волконской с мужем в руднике - принадлежит к трогательнейшим сценам всей русской литературы.
Лиризм Н. возник на благодарной почве жгучих и сильных страстей, им владевших, и искреннего сознания своего нравственного несовершенства. До известной степени живую душу спасли в Н. именно его "вины", о которых он часто говорил, обращаясь к портретам друзей, "укоризненно со стен" на него смотревших. Его нравственные недочеты давали ему живой и непосредственный источник порывистой любви и жажды очищения. Сила призывов Н. психологически объясняется тем, что он творил в минуты искреннейшего покаяния. Ни у кого из наших писателей покаяние не играло такой выдающейся роли, как уН. Он единственный русский поэт, у которого развита эта чисто-русская черта. Кто заставлял этого "практика" с такой силой говорить о своих нравственных падениях, зачем надо было выставлять себя с такой невыгодной стороны и косвенно подтверждать сплетни и россказни? Но, очевидно, это было сильнее его. Поэт побеждал практического человека; он чувствовал, что покаяние вызывает лучшие перлы со дна его души и - отдавался всецело душевному порыву. Зато покаянию и обязан Н. лучшим своим произведением - "Рыцарь на час", которого одного было бы достаточно для создания первоклассной поэтической репутации. И знаменитый "Влас" тоже вышел из настроения, глубоко прочувствовавшего очищающую силу покаяния. Сюда же примыкает и великолепное стихотворение "Когда из мрака заблуждения я душу падшую воззвал", о котором с восторгом отзывались даже такие мало расположенные к Н. критики, как Алмазов и Аполлон Григорьев. Сила чувства придает непреходящий интерес лирическим стихотворениям Н. - и эти стихотворения, наравне с поэмами, надолго обеспечивают ему первостепенное место в русской литературе. Устарели теперь его обличительные сатиры, но из лирических стихотворений и поэм Н. можно составить том высоко литературного достоинства, значение которого не умрет, пока жив русский язык.
Стихотворения Н. выдержали после смерти 6 изданий, по 10 и 15 тыс. экземпляров. О нем ср. "Русская библиотека", изд. М. М. Стасюлевичем (вып. VII, СПб., 1877); "Сборник статей, посвященный памяти Н." (СПб., 1878); Зелинский, "Сборник критических статей о Н." (М., 1886-91); Евг. Марков в "Голосе" 1878, № 42-89; К. Арсеньев, "Критические этюды"; А. Голубев, "Н. А. Некрасов" (СПб., 1878); Г. З. Елисеев в "Русском Богатстве" 1893, № 9; Антонович, "Материалы для характеристики русской литературы" (СПб., 1868); его же, в "Слове", 1878 г., № 2; Скабичевский, в "Отечественных Записках", 1878 г., № 6; Белоголовый, в "Отечественных Записках", 1878 г., № 10; Горленко, в "Отечественных Записках", 1878 г., № 12 ("Литературные дебюты Н."); С. Андреевский, "Литературные Чтения" (СПб., 1893).
С. Венгеров.
{Брокгауз}
Некрасов, Николай Алексеевич
Виднейший русский революционно-демократический поэт. Род. 4 декабря 1821 в семье зажиточного помещика. Детство свое провел в усадьбе Грешнево Ярославской губ. в исключительно тяжелой обстановке зверских расправ отца с крестьянами, бурных оргий его с крепостными любовницами и наглого издевательства над "затворницей"-женой. 11 лет Н. отдан был в Ярославскую гимназию, курса в которой он не окончил. По настоянию отца отправился в 1838 в Петербург поступать на военную службу, но вместо того устроился вольнослушателем в университет. Взбешенный отец перестал ему оказывать материальную поддержку, и Н. в течение ряда лет пришлось претерпевать мучительную борьбу с нищетой. Уже в это время Н. привлекала к себе литератуpa, и в 1840 он при поддержке некоторых петербургских знакомых выпустил книжку своих стихов под заглавием "Мечты и звуки", изобилующую подражаниями Жуковскому, Бенедиктову и пр. От лирических опытов в духе романтического эпигонства молодой Некрасов вскоре обратился к юмористическим жанрам: полным невзыскательного балагурства поэмам ("Провинциальный подьячий в Петербурге"), водевилям ("Феоктист Онуфриевич Боб", "Вот что значит влюбиться в актрису"), мелодрамам ("Материнское благословенье, или бедность и честь"), повестям о мелком петербургском чиновничестве ("Макар Осипович Случайный") и пр. К 1843-1845 относятся первые издательские предприятия Н. - "Физиология Петербурга", "Петербургский сборник", юмористический альманах "Первое апреля" и пр. В 1842 произошло сближение Н. с кружком Белинского, оказавшее на молодого поэта огромное идеологическое влияние. Великий критик высоко ценил его стихотворения "В дороге", "Родина" и др. за срывание романтического флера с деревенской и усадебной действительности. С 1847 Н. оказался уже арендатором журнала "Современник", куда перешел из "Отечественных записок" и Белинский. К половино 50-х гг. "Современник" завоевал себе огромные симпатии читающей публики; одновременно с ростом его популярности росла и поэтическая слава самого Н. Во второй половине 50-х гг. Н. сблизился с виднейшими представителями революционной демократии - Чернышевским и Добролюбовым.
Обострившиеся классовые противоречия не могли не отразиться и на журнале: редакция "Современника" оказалась фактически расколотой на две группы: одна представляла либеральное дворянство во главе с Тургеневым, Л. Толстым и примыкающим к ним крупным буржуа Вас. Боткиным - течение, ратовавшее за умеренный реализм, за эстетическое "пушкинское" начало в литературе в противовес сатирическому - "гоголевскому", пропагандировавшемуся демократической частью русской "натуральной школы" 40-х гг. Эти литературные разногласия отражали углубившиеся по мере падения крепостничества разногласия двух его противников - буржуазно-дворянских либералов, стремившихся реформами крепостничества предотвратить угрозу крестьянской революции, и демократов, боровшихся за полную ликвидацию феодально-крепостнического строя.
В начале шестидесятых годов антагонизм этих двух течений в журнале (подробнее об этом см. статью "Современник ") достиг предельной остроты. В происшедшем расколе Н. остался с "революционными разночинцами", идеологами крестьянской демократии, боровшимися за революцию, за "американский" тип развития капитализма в России и стремившимися сделать журнал легальной базой своих идей. Именно к этому периоду наивысшего политического подъема движения относятся такие произведения Некрасова, как "Поэт и гражданин" , "Размышления у парадного подъезда" и "Железная дорога" . Однако начало 60-х гг. принесло Некрасову новые удары - умер Добролюбов, сосланы в Сибирь Чернышевский и Михайлов. В эпоху студенческих волнений, бунтов освобожденных от земли крестьян и польского восстания журналу Н. было объявлено "первое предостережение", выход в свет "Современника" приостанавливается, а в 1866, после выстрела Каракозова в Александра II, журнал закрылся навсегда. С последней датой связан один из самых мучительных эпизодов социальной биографии Н. - его хвалебная ода Муравьеву-вешателю, прочитанная поэтом в аристократическом Английском клубе в надежде смягчить диктатора и предотвратить удар. Как и следовало ожидать, диверсия Н. не имела успеха и не принесла ему ничего кроме яростных обвинений в ренегатстве и горчайшего самобичевания: "Ликует враг, молчит в недоуменье Вчерашний друг, качая головой. И вы, и вы отпрянули в смущеньи, Стоявшие бессменно предо мной, Великие страдальческие тени..."
Через два года после закрытия "Современника" Н. арендовал у Краевского "Отечественные записки" (см. ) и сделал их боевым органом революционного народничества. На прославление последнего направлены и такие произведения Н. 70-х гг., как поэмы "Дедушка", "Декабристки" (по цензурным обстоятельствам названные "Русские женщины") и особенно неоконченная поэма "Кому на Руси жить хорошо", в последней главе которой действует сын сельского дьячка Гриша Добросклонов: "Ему судьба готовила Путь славный, имя громкое Народного заступника, Чахотку и Сибирь".
Неизлечимая болезнь - рак прямой кишки, - на два последние года жизни приковавшая Н. к постели, привела его 27 декабря 1877 к кончине. Похороны Н., привлекшие множество народа, сопровождались литературно-политической демонстрацией: толпа молодежи не дала говорить Достоевскому, отведшему Н. третье место в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, прервав его криками "Выше, выше Пушкина!" В погребении Н. принимали участие представители "Земли и воли" и др. революционных организаций, возложившие на гроб поэта венок с надписью "От социалистов".
Марксистское изучение творчества Некрасова в течение долгого времени возглавлялось статьей о нем Г. В. Плеханова (см. т. X его сочин.), написанной последним к 25-летию смерти поэта, в 1902. Было бы несправедливым отрицать крупную роль, к-рую эта статья сыграла в свое время. Плеханов провел в ней резкую грань между Н. и дворянскими писателями и резко подчеркнул революционизирующую функцию его поэзии. Но признание исторических заслуг не освобождает статью Плеханова от ряда крупнейших недостатков, преодоление которых на текущем этапе марксистско-ленинского литературоведения особенно важно. Объявляя Н. "поэтом-разночинцем", Плеханов никак не дифференцировал этот социологически неопределенный термин и, что всего важнее, изолировал Н. от той фаланги идеологов крестьянской демократии, с которой автор "Железной дороги" был так тесно и органически связан.
Этот отрыв обусловлен меньшевистским неверием Плеханова в революционность русского крестьянства и непониманием той связи между революционными разночинцами 60-х гг. и мелким товаропроизводителем, на к-рую так настойчиво указывал уже в 90-х гг. Ленин. Мало удовлетворительна плехановская статья и в плане художественной оценки: творчество Н., представляющее собой новое качество в русской поэзии, критикуется Плехановым с позиций той самой дворянской эстетики, с которой Н. ожесточенно боролся. Стоя на этой, в основе своей порочной, позиции, Плеханов ищет у Н. многочисленных "погрешностей" против законов художественности, ставит ему в вину "неотделанность", "топорность" его поэтической манеры. И наконец оценка Плеханова не дает представления о диалектической сложности некрасовского творчества, не вскрывает внутренних противоречий последнего. Задача современных исследователей Н. заключается поэтому в преодолении еще живучих в литературе о Н. пережитков плехановских воззрений и в изучении его творчества с позиций марксизма-ленинизма.
В своем творчестве Н. резко порывал с идеализацией "дворянских гнезд", столь характерной для "Евгения Онегина", "Капитанской дочки", "Отцов и детей", "Детства, отрочества и юности". "Семейной хроники". Авторы этих произведений не раз бывали свидетелями бушевавшего в усадьбе грубейшего насилия над личностью крепостных крестьян, и тем не менее в силу своей классовой природы все они прошли мимо этих отрицательных сторон помещичьего бытия, воспев то, что в нем, по их мнению, было положительного и прогрессивного. У Н. эти любовные и элегические зарисовки дворянских усадеб уступали место беспощадному разоблачению: "И вот они опять, знакомые места, Где жизнь отцов моих, бесплодна и пуста, Текла среди пиров, бессмысленного чванства, Разврата грязного и мелкого тиранства, Где рой подавленных и трепетных рабов Завидовал житью последних барских псов..." Н. не только отброшена, но и разоблачена традиционная для всей дворянской литературы иллюзия любви крепостных к их владельцам: "грязному и мелкому тиранству" здесь противостоят "подавленные и трепетные рабы". И даже с пейзажа, с не раз прославленных красот усадебной природы Н. сорвана поэтическая завеса: "И с отвращением кругом кидая взор, С отрадой вижу я, что срублен темный бор, В томящий летний зной защита и прохлада, И нива выжжена и праздно дремлет стадо, Понурив голову над высохшим ручьем, И на бок валится пустой и мрачный дом..." Так уже в раннем стихотворении "Родина" звучит та ненависть к крепостничеству, к-рая прошла затем через все творчество поэта. Помещики в изображении Н. не имеют ничего общего с мечтательными и прекраснодушными героями либеральной литературы. Это - самодуры, травящие крестьянский скот ("Псовая охота"), это - развратники, беззастенчиво пользующиеся своим правом первой ночи ("Отрывки из путевых записок графа Гаранского", 1853), это - своевольные рабовладельцы, ни в ком не терпящие противоречия: "Закон - мое желание, - с гордостью объявляет встречным крестьянам помещик Оболт-Оболдуев, - кулак - моя полиция! Удар искросыпительный, удар зубодробительный, удар скуловорррот" ("Кому на Руси жить хорошо", гл. "Помещик").
"Ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми", о котором упоминал Белинский в своем замечательном письме к Гоголю, - это зрелище Н. развернуто в широчайшее повествовательное полотно. Приговор феодально-крепостнической системе, произнесенный поэтом в поэме "Дедушка", в "Последыше" и во множестве мелких стихотворений, решителен и беспощаден.
Но если разрыв с крепостничеством отчетливо отразился уже в творчестве молодого Н., то значительно сложнее и противоречивее было его отношение к дворянскому либерализму. Необходимо припомнить здесь, что эпоха 40-х гг., когда Н. начинал свой творческий путь, характеризовалась недостаточным размежеванием демократов и либералов. Крепостники были еще сильны и подавляли какие бы то ни было попытки заменить их господство новой системой отношений. Путь демократов в ту пору не был еще вполне самостоятельным. Белинский еще не имел собственного журнала, его путь был еще близок к пути Тургенева и Гончарова, с которыми впоследствии так разошлись идейные продолжатели дела Белинского. На страницах "Современника" будущие враги еще соседили друг с другом, и совершенно естественно, что при этой близости дорог у демократов должны были время от времени возникать либеральные оценки действительности. Они закономерно возникали в ту пору и у Некрасова. Разорвав с крепостничеством, он не сразу изжил остатки либерально-дворянской идеологии, к-рая, как мы увидим ниже, питалась в нем всем соотношением классовых сил в ту эпоху. В творчестве Н. находит себе выражение процесс перехода деклассировавшегося дворянства в лагерь идеологов крестьянской демократии. Уход Н. из усадьбы, разрыв его с отцом нельзя считать фактами его личной биографии - здесь несомненно получил свое частное выражение процесс экономического "вымывания" и политического отхода отдельных групп дворянства от своего класса. "В те периоды, когда борьба классов близится к развязке, процесс разложения в среде господствующего класса внутри всего старого общества принимает такой резкий характер, что некоторая часть господствующего класса отделяется от него и примыкает к революционному классу, несущему знамя будущего". Это положение "Коммунистического манифеста" бесспорно проясняет социальный путь Н. к идеологам революционного крестьянства. Путь этот очень быстро привел Некрасова в лагерь демократов. Но сам этот лагерь в 40-50-х гг. еще недостаточно обособился от либерально-дворянского лагеря. Отсюда временная связь Н. с этими попутчиками, с либералами, боровшимися за замену феодализма капитализмом. Эта недостаточная размежеванность двух лагерей осложнила творческий путь Н. колебаниями, рудиментами либерально-дворянских реакций, особенно сильными в первый период его творчества.
Именно из этих "остаточных" настроений и возникает то, что Н. в разоблачение рабовладельческой сущности дворянской усадьбы вплетал осложняющие его признания. В этой усадьбе "научился я терпеть и ненавидеть, но ненависть в душе постыдно притая", там "иногда бывал помещиком и я", там "от души моей довременно растленной так рано отлетел покой благословенный". Это признание "Родины" может быть подтверждено аналогичными признаниями в стихотворении "В неведомой глуши" . Само собой разумеется, что Н. ни на иоту не склонен был смягчить свой приговор над крепостнической системой; но в ту эпоху, когда демократы были еще очень слабы как самостоятельная группа, либералы еще играли некоторую прогрессивную роль. Вот почему проповедь Некрасовым новых демократич. отношений часто осложнена либеральными колебаниями. В поэме "Саша" ; Ефремин А., Борьба за Некрасова, "Литература и марксизм", 1930, II; Жизнь и похождения Тихона Тростникова, ГИХЛ, М. - Л., 1931. Письма Некрасова: Архив села Карабихи. Письма Н. А. Некрасова и к Некрасову, составил Н. Ашукин, М., 1916; Некрасовский сборник, под ред. В. Евгеньева-Максимова и Н. Пиксанова, П., 1918. Письма Некрасова, рассеянные по ряду периодических изданий собраны в т. V Собрания сочинений Некрасова, под ред. В. Е. Евгеньева-Максимова, Гиз, Москва-Ленинград, 1930.
II. Некpасов в мемуарной литературе: Ковалевский П., Встречи на жизненном пути, H. A. Некрасов, "Русская старина", 1910, I; Колбасин Е., Тени старого "Современника", "Современник", 1911, VIII; Ветринский Ч., H. A. Некрасов в воспоминаниях современников, письмах и не собранных произведениях, Москва, 1911; Кони А., Некрасов, Достоевский по личным воспоминаниям, П., 1921; Фигнер В. Н., Студенческие годы, "Голос минувшего", 1923, I (и в "Собр. сочин.", т. V, М., 1929); Панаева А., Воспоминания, "Асаdemia", Л., 1927; Дейч Л., Некрасов и семидесятники, "Пролетарская революция", 1921, III; Анненкова П. В., Литературные воспоминания, "Academia", Л., 1928; Григорович Д., Литературные воспоминания, "Academia", Л., 1928; Быков П. В., Мои воспоминания о Н. А. Некрасове, сб. "Пролетарские писатели Некрасову", М. - Л., 1928; Некрасов в воспоминаниях и документах, "Academia", M., 1929. Некрасов как журналист: Материалы для характеристики современной русской литературы, СПб, 1869; Ляцкий Е., Н. Г. Чернышевский в редакции "Современника", "Современник", 1911, IX - XI; Бельчиков Н. и Переселенко в С., Н. А. Некрасов и цензура, "Красный архив", 1922, I; Евгеньев-Максимов В., Очерки по истории социалистической журналистики в России XIX в., Гиз, Л., 1929. Литература о Некрасове домарксистских направлений (исключая его поэтику): Достоевский Ф., Дневник писателя, 1877, декабрь; ср. также 1876, январь, и 1877, январь; Арсенъев К., Критические этюды, т. I, СПб, 1888; Пыпин А., Некрасов, СПб, 1905; Максимов В. (В. Евгеньев), Литературные дебюты Некрасова, вып. I, СПб, 1908; Горнфельд А., Русские женщины Некрасова в новом освещении, сб. ст. "О русских писателях", т. I, СПб, 1912; Чуковский К., Некрасов и модернисты, сб. ст. "Лица и маски". П., 1914; Мережковский Д., Две тайны русской поэзии - Некрасов и Тютчев, М., 1915; Розанов И. H., H. А. Некрасов, Жизнь и судьба, П., 1924; Евгеньев-Максимов В., H. A. Некрасов и его современники, Л., 1930; Его же, Некрасов как человек, журналист и поэт, Гиз, М. - Л., 1930. Поэтика Некрасова: Андреевский С., Некрасов, в сб. ст. "Литературные очерки", изд. 3-е, СПб, 1902; Слонимский А., Некрасов и Маяковский (к поэтике Некрасова), "Книга и революция", 1921, № 2 (14); Тынянов Ю., Стиховые формы Некрасова, "Летопись дома литераторов", 1921, IV, и в сб. ст. "Архаисты и новаторы", Л., 1929; Сакулин П. Н., Некрасов, М., 1922; Эйхенбаум Б., Некрасов, "Начало", 1922, II, и в сб. "Сквозь литературу", Л., 1924; Чуковский К., Некрасов, Статьи и материалы, изд. Кубуч, Л., 1926; Его же, Рассказы о Некрасове, Л., 1930; Шувалов С., Сравнения Некрасова в книге "Семь поэтов", М., 1927 (все эти работы страдают формализмом); Ашукин Н. С., Как работал Некрасов, М., 1933. Марксистская критика о Некрасове: Ленин В. И., Собр. сочин., изд. 1-е, т. XII, ч. 1, Гиз, 1926; изд. 3-е, т. XVI и др. (см. по указателю имен); Полянский В. (П. Лебедев), Н. А. Некрасов, Гиз, М., 1921, изд. 2-е, М., 1925; Покровский М. Н., Некрасов, "Правда", 1921, № 275; Каменев Л., Суровые напевы (Памяти Н. Некрасова), М., 1922; Луначарский А., Литературные силуэты, М., 1923 (статьи "Н. А. Некрасов", "Пушкин и Некрасов"); Плеханов Г., H. A. Некрасов, Сочинения, т. X, М., 1926; Камегулов А., Труд и капитал з творчестве Некрасова, сб. "Пролетарские писатели Некрасову", М., 1928; Лелевич Г., Поэзия революционных разночинцев, М., 1931; Горбач ев Г., Героическая эпоха в истории демократической интеллигенции и Некрасов, гл. в кн. "Капитализм и русская литература", Гиз, М. - Л., 1925 (последнее изд., 1930). Последняя работа построена на антиленинском понимании русского исторического процесса. Некрасов в истории русской литературы. Оксенов И., Некрасов и Блок, Некрасов, памятка, Гиз, П., 1921; Pашковская А., Некрасов и символисты, "Вестник литературы", 1921, № 12 (36); Либединский Ю., Под знаком Некрасова, "На литературном посту", 1927, № 2-3; Крестьянские писатели о Некрасове, "Жернов", 1927, № 7 (18). Сборники критической литературы о Некрасове: Зелинский В., Сборник критических статей о Некрасове, 3 чч., М., 1887-18У7 (изд. 2-е, М., 1903-1905); Покровский В., Некрасов, его жизнь и сочинения, Сб. историко-литературных статей, изд. 2-е, М., 1915; Н. А. Некрасов, Сб. статей, изд. "Никитинские субботники", М., 1929.
III. Голубев А.. Н. А. Некрасов, СПб, 1878 (там же указатель журнальной и газетной литературы о Некрасове за 1840-1878, составленный С. Пономаревым); Мезьер А. В, Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПб, 1902; Лобов Л., Библиографический обзор литературы о Некрасове, СПб, 1903; Чернышов, Некрасов в жизни и по смерти, СПб, 1908; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917; Бельчиков Н. Ф., Литература о Некрасове за годы революции, М., 1929. См. также общие указатели И. В. Владиславлева и Р. С. Мандельштам.
А. Цейтлин.
{Лит. энц.}
Большая биографическая энциклопедия . 2009 .
- - Николай Алексеевич Некрасов. НЕКРАСОВ Николай Алексеевич (1821 1877/78), русский поэт. В 1847 66 редактор издатель журнала “Современник”; с 1868 редактор (совместно с М.Е. Салтыковым) журнала “Отечественные записки”. В изображении повседневного… … Иллюстрированный энциклопедический словарь
Знаменитый поэт. Происходил из дворянской, некогда богатой семьи. Родился 22 ноября 1821 г. в Винницком уезде, Подольской губернии, где в то время квартировал полк, в котором служил отец Некрасова. Человек увлекающийся и страстный, Алексей… … Биографический словарь
Русский поэт, литературный деятель. Детские годы Н. прошли в с. Грешнево (ныне с. Некрасово) близ Ярославля, в имении отца. Здесь он близко узнал… … Большая советская энциклопедия
Николай Некрасов является известным русским поэтом, писателем и публицистом. Его произведения стали классикой русской литературы. Он был одним из первых поэтов, кто начал уделять большое внимание крестьянской жизни.
Биография Некрасова
Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября 1821 г. в Немирове Подольской губернии Российской империи. У него было 13 братьев и сестер, 10 из которых умерли еще в детстве.
Отец Некрасова, Алексей Сергеевич, был деспотичным и суровым человеком. Работая исправников (главой полиции), ему нередко приходилось силой выбивать недоимки у крестьян.
Детство и юность
Отец часто брал с собой маленького Колю, когда работал в разъездах. В результате таких вынужденных командировок будущий писатель был невольным свидетелем многих ужасных картин.
Он нередко видел, как крестьян, неспособных уплатить налоги, забивали до смерти, а их родственники подвергались всяческим человеческим унижениям.
Кроме этого отец неоднократно устраивал оргии с крепостными девушками, которым приходилось подчиняться своему хозяину.
Одной из таких любовниц и стала мать Некрасова, терпевшая жестокое обращение со стороны исправника.
Все эти события отразились на биографии Некрасова и повлияли на становление его личности.
Образование
В 11-летнем возрасте Николай начал учиться в Ярославской гимназии. У него была не очень хорошая успеваемость из-за того, что он все свободное время писал .
Проучившись в гимназии 5 лет, он окончил ее в 1837 г., в год, когда трагически погиб . Поскольку отец хотел сделать из сына военного, в 1838 г. он устроил его в Константиновское артиллерийское училище, находящееся в .
Однако военное дело не очень интересовало будущего писателя, вследствие чего он решил поступить в Петербургский университет.
Такое решение привело отца в ярость. Он пригрозил сыну прекратить материальную поддержку, если тот поступит в университет.
Интересно, что Некрасова это нисколько не испугало, в результате чего он начал активно готовиться к сдаче экзаменов. Но сдать их ему не удалось, поэтому он стал вольнослушателем на филологическом факультете.
Трудные годы
В связи с тем, что отец перестал высылать сыну деньги, Николай оказался в крайней нужде. Он часто голодал, и нередко ему было попросту негде ночевать. Какое-то время он жил на улице, влача жалкое существование.
Однажды проходивший мимо него нищий сжалился над ним, и отвел его в одну из трущоб, где он мог хотя бы иметь крышу над головой.
Эти годы станут самыми трудными в биографии Некрасова, хоть они и закалили его юношеский .
Литературная деятельность
Спустя несколько лет, Некрасову удалось приспособиться к условиям в которых он жил. Вскоре он начал писать небольшие статьи и печататься в разных изданиях. Кроме этого, он периодически давал уроки, благодаря чему имел дополнительный доход.
Николай Алексеевич с головой погрузился в литературу, читая произведения русских и зарубежных авторов. После этого он стал оттачивать свое мастерство в написании стихотворений и водевилей, а также усердно работать над прозой.
В результате он заработал ту сумму денег, которая была необходима для публикации его первого сборника стихотворений «Мечты и звуки» (1840 г.).
Интересен факт, что Некрасова сильно расстраивала критика в адрес его произведений, так как по натуре он был очень эмоциональным человеком.
Нечто подобное до него сделал , который скупил и сжег «Ганца Кюхельгартена».
Однако, несмотря на критику, Николай Некрасов не опустил рук, а наоборот продолжил работать над собой. В скором времени он начал сотрудничать с известным петербургским изданием «Отечественные записки».
С каждым годом его работы становились все лучше, и довольно скоро между Некрасовым и Белинским развились теплые и дружеские отношения.
В этот период биографии Некрасова, его произведения начинают активно публиковаться и получать положительные отзывы у критиков, в том числе и у самого Белинского.
В материальном положении писатель также не испытывал никаких трудностей. В 1846 г. он вместе с единомышленниками приобрел журнал «Современник», в котором позже начали печататься многие литераторы: , и т.д.
В связи с тем, что издание находилась под царской цензурой, большая часть произведений носила приключенческий характер, однако это никоим образом не влияло на популярность журнала.
В середине 50-х годов, в биографии Некрасова происходит серьезная неприятность. Он заболевает горловой болезнью, в результате чего ему приходится уехать лечиться в Италию.
Пробыв там какое-то время, он пошел на поправку и снова вернулся на родину. Тем временем его произведения стали считаться одними из лучших, а в числе его верных друзей и помощников оказались и Добролюбов.
В 1866 г. «Современник» был закрыт, вследствие чего Некрасову пришлось искать новые пути для продолжения своей деятельности.
Вскоре он арендовал издание «Отечественные записки», в котором начал успешно публиковать собственные работы, а также сотрудничать с другими литераторами.
Наиболее известным трудом в биографии Некрасова является поэма «Кому на Руси жить хорошо», которая была закончена в 1876 г.
В ней повествовалось о путешествии 7 простых мужиков, ищущих счастливого человека.
После нее из-под пера поэта выходит множество стихотворений, имеющих положительные отзывы, как у критиков, так и у простого читателя.
Любовь в жизни поэта
В биографии Некрасова было 3 женщины, которые отличались между собой и по характеру, и по социальному положению.
Первой любовью была Авдотья Панаева, которую Некрасов впервые увидел в 1842 г. Вскоре у них начался бурный роман, в результате чего они начали жить вместе.
И хотя они не были официально расписаны, им удалось прожить вместе более 15 лет. Авдотья являлась грамотной и красивой женщиной.
Интересен факт, что в нее был влюблен Федор Достоевский, который, однако, так и не смог добиться взаимности (см. ).
Следующей девушкой Некрасова стала француженка Селина Лефрен, отличавшаяся легким характером и простотой.
Их близкие отношения развивались на протяжении нескольких лет, однако до женитьбы дело так и не дошло.
Третьей и последней женщиной в биографии Некрасова стала Фекла Викторова.
Всю свою жизнь она прожила в деревне, и была очень простым и добродушным человеком.
Несмотря на то, что она имела скудное образование, Николай Алексеевич влюбился в нее до беспамятства.
Пара обвенчалась за полгода до смерти поэта, так и не сумев в полной мере насладиться супружеской жизнью.
Смерть
В 1875 г. у Некрасова обнаружили рак кишечника. Болезнь причиняла много страданий, которые не давали ему полноценно заниматься писательской деятельностью.
Однако после того как ему начали приходить письма от преданных читателей, он воспрянул духом и вновь взялся за перо.
Болеющий Некрасов продолжает работать в постели
В последние годы жизни ему удалось написать сатирическую поэму «Современники», а также сочинить ряд стихотворений «Последние песни».
Николай Алексеевич Некрасов умер 27 декабря 1877 г. в возрасте 56 лет. Несмотря на сильные декабрьские морозы, проститься с русским поэтом пришли тысячи людей.
Если вам понравилась биография Некрасова – поделитесь ею в социальных сетях. Если же вам вообще нравятся и биографии великих людей – подписывайтесь на сайт сайт . С нами всегда интересно!
Понравился пост? Нажми любую кнопку.
Николай Алексеевич Некрасов. Родился 28 ноября (10 декабря) 1821 года в Немирове, Подольская губерния - умер 27 декабря 1877 (8 января 1878) года в Санкт-Петербурге. Русский поэт, писатель и публицист, классик русской литературы. С 1847 по 1866 год - руководитель литературного и общественно-политического журнала «Современник» , с 1868 года - редактор журнала «Отечественные записки».
Наиболее известен такими произведениями, как эпическая поэма «Кому на Руси жить хорошо», поэмы «Мороз, Красный нос», «Русские женщины», стихотворение «Дедушка Мазай и зайцы». Его стихи были посвящены преимущественно страданиям народа, идиллии и трагедии крестьянства. Некрасов ввёл в русскую поэзию богатство народного языка и фольклора, широко используя в своих произведениях прозаизмы и речевые обороты простого народа - от бытового до публицистического, от народного просторечия до поэтической лексики, от ораторского до пародийно-сатирического стиля. Используя разговорную речь и народную фразеологию, он значительно расширил диапазон русской поэзии. Некрасов первым решился на смелое сочетание элегических, лирических и сатирических мотивов в пределах одного стихотворения, что до него не практиковалось. Его поэзия оказала благотворное влияние на последующее развитие русской классической, а позже и советской поэзии.
Николай Некрасов происходил из дворянской, некогда богатой семьи из Ярославской губернии. Родился в Винницком уезде Подольской губернии в городе Немиров. Там в то время квартировал полк, в котором служил его отец - поручик и зажиточный помещик Алексей Сергеевич Некрасов (1788-1862). Его не миновала семейная слабость Некрасовых - любовь к картам (Сергей Алексеевич Некрасов (1746-1807), дед поэта, проиграл в карты почти всё состояние ).
Алексея Сергеевича полюбила Елена Андреевна Закревская (1801-1841), красивая и образованная дочь богатого посессионера Херсонской губернии, которую поэт считал полькой. Родители Елены Закревской не соглашались выдать прекрасно воспитанную дочь за небогатого и малообразованного армейского офицера, что вынудило Елену в 1817 году вступить в брак без согласия родителей. Однако брак этот не был счастливым.
Вспоминая о детстве, поэт всегда говорил о своей матери как о страдалице, жертве грубой и развратной среды. Своей матери он посвятил целый ряд стихотворений - «Последние песни», поэму «Мать», «Рыцарь на час», в которых он нарисовал светлый образ той, которая своим благородством скрасила непривлекательную обстановку его детства. Тёплые воспоминания о матери сказались в творчестве Некрасова, проявившись в его произведениях о женской доле. Сама идея материнства проявится позже в его хрестоматийных произведениях - глава «Крестьянка» в поэме «Кому на Руси жить хорошо», стихотворение «Орина, мать солдатская». Образ матери - главный положительный герой некрасовского поэтического мира. Однако в его поэзии будут присутствовать и образы других родных людей - отца и сестры. Отец выступит в роли деспота семьи, необузданного дикаря-помещика. А сестра, наоборот, как нежный друг, чья судьба подобна судьбе матери. Однако эти образы будут не так ярки, как образ матери.
Детство Некрасова прошло в родовом имении Некрасовых, в деревне Грешнево Ярославской губернии, в уезде, куда отец Алексей Сергеевич Некрасов, выйдя в отставку, переселился, когда Николаю было 3 года.
Мальчик рос в огромной семье (у Некрасова было 13 братьев и сестёр), в тяжёлой обстановке зверских расправ отца с крестьянами, бурных оргий его с крепостными любовницами и жестокого отношения к «затворнице»-жене, матери будущего поэта. Запущенные дела и ряд процессов по имению заставили отца Некрасова занять место исправника. Во время разъездов он часто брал с собой маленького Николая, и ему, ещё будучи ребёнком, нередко доводилось видеть мёртвых, выбивание недоимок и т. п., что залегло в его душу в виде печальных картин народного горя.
В 1832 году, в возрасте 11 лет, Некрасов поступил в ярославскую гимназию, где дошёл до 5 класса. Учился он неважно и не очень ладил с гимназическим начальством (частично из-за сатирических стишков). В ярославской гимназии 16-летний юноша стал записывать свои первые стихи в домашнюю тетрадку. В его начальном творчестве прослеживались печальные впечатления ранних лет, которые в той или иной мере окрасили первый период его творчества.
Его отец всегда мечтал о военной карьере для сына, и в 1838 году 17-летний Некрасов отправился в Санкт-Петербург для определения в дворянский полк .
Однако Некрасов повстречал гимназического товарища, студента Глушицкого, и познакомился с другими студентами, после чего у него возникло страстное желание учиться. Он пренебрёг угрозой отца остаться без всякой материальной помощи и начал готовиться к вступительному экзамену в Петербургский университет. Однако экзамена не выдержал и поступил вольнослушателем на филологический факультет.
С 1839 по 1841 год пробыл в университете, но почти всё время уходило у него на поиски заработка, так как рассерженный отец перестал ему оказывать материальную поддержку. В эти годы Николай Некрасов терпел страшную нужду, не каждый день имея даже возможность полноценно пообедать. Не всегда у него была также и квартира. Некоторое время он снимал комнатку у солдата, но как-то от продолжительного голодания заболел, много задолжал солдату и, несмотря на ноябрьскую ночь, остался без крова. На улице над ним сжалился проходивший нищий и отвёл его в одну из трущоб на окраине города. В этом ночлежном приюте Некрасов нашёл себе подработок, написав кому-то за 15 коп. прошение. Ужасная нужда только закалила его характер.
После нескольких лет лишений, жизнь Некрасова начала налаживаться. Он стал давать уроки и печатать небольшие статьи в «Литературном прибавлении к „Русскому инвалиду“» и «Литературной газете». Кроме этого, сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, писал водевили для Александринского театра (под именем Перепельского). Некрасов увлёкся литературой. Несколько лет он усердно работал над прозой, стихами, водевилями, публицистикой, критикой («Господи, сколько я работал!..») - вплоть до середины 1840-х годов. Его ранние стихи и проза отмечались романтической подражательностью и во многом подготовили дальнейшее развитие некрасовского реалистического метода.
У него начали появляться собственные сбережения, и в 1840 году при поддержке некоторых петербургских знакомых он выпустил книжку своих стихов под заглавием «Мечты и звуки». В стихах можно было заметить подражание Василию Жуковскому, Владимиру Бенедиктову и другим. Сборник состоял из псевдоромантически-подражательных баллад с разными «страшными» заглавиями наподобие «Злой дух», «Ангел смерти», «Ворон» и т. п.
Готовящуюся книгу Некрасов отнёс В. А. Жуковскому, чтобы узнать его мнение. Тот выделил 2 стихотворения как приличные, остальные посоветовал молодому поэту печатать без имени: «Впоследствии вы напишете лучше, и вам будет стыдно за эти стихи». Некрасов скрылся за инициалами «Н. Н.».
Литературный критик Николай Полевой похвалил дебютанта, в то время как критик В. Г. Белинский в «Отечественных записках» отозвался пренебрежительно о книжке. Книга начинающего поэта «Мечты и звуки» совершенно не раскупалась, и это так подействовало на Некрасова, что он, подобно (который в своё время скупил и уничтожил «Ганца Кюхельгартена»), стал также скупать и уничтожать «Мечты и звуки», ставшие поэтому величайшей библиографической редкостью (в собрание сочинений Некрасова они не вошли).
Тем не менее, при всей суровости своего мнения, упомянул в рецензии на сборник «Мечты и звуки» о стихах, как о «вышедших из души». Однако неудача поэтического дебюта была очевидна, и Некрасов пробует себя в прозе. В его ранних повестях и рассказах отразились собственный жизненный опыт и его первые петербургские впечатления. В этих произведениях действуют молодые разночинцы, голодные поэты, проживающие в нужде чиновники, бедные девушки, обманутые столичными хлыщами, ростовщики, наживающиеся на нуждах бедняков. Несмотря на то, что его художественное мастерство ещё было несовершенно, раннюю некрасовскую прозу можно смело причислить к реалистической школе 1840-х годов, во главе которой стояли Белинский и Гоголь.
Вскоре он обратился и к юмористическим жанрам: таковы были балагурная поэма «Провинциальный подьячий в Петербурге», водевили «Феоктист Онуфриевич Боб», «Вот что значит влюбиться в актрису», мелодрама «Материнское благословенье, или бедность и честь», повесть о мелких петербургских чиновниках «Макар Осипович Случайный» и др.
В начале 1840-х годов Некрасов стал сотрудником «Отечественных записок», начав работу в библиографическом отделе. В 1842 году произошло сближение Некрасова с кружком Белинского, который близко с ним познакомился и высоко оценил достоинства его ума. Белинский полагал, что в области прозы из Некрасова ничего более, чем заурядный журнальный сотрудник, не выйдет, но его стихотворение «В дороге» восторженно одобрил. Именно Белинский оказал на Некрасова сильное идейное влияние.
Вскоре Некрасов начал активно заниматься издательской деятельностью. Он выпустил в свет ряд альманахов: «Статейки в стихах без картинок» (1843), «Физиология Петербурга» (1845), «1 апреля» (1846), «Петербургский Сборник» (1846), в которых дебютировали Д. В. Григорович, выступали И. С. Тургенев, А. Н. Майков. Большой успех имел «Петербургский Сборник», в котором были напечатаны «Бедные люди» Достоевского.
Особое место в раннем творчестве Некрасова занимает роман из современной жизни того периода, известный под названием «Жизнь и похождения Тихона Тростникова». Роман был начат в 1843 году и создавался на пороге творческой зрелости писателя, что проявилось как в стиле романа, так и в самом содержании. Наиболее это заметно в главе «Петербургские углы», которую можно рассматривать как самостоятельную повесть очеркового характера и одно из лучших произведений «натуральной школы». Именно эту повесть Некрасов опубликовал отдельно (в альманахе «Физиология Петербурга», 1845). Она была очень высоко оценена Белинским в его рецензии на этот альманах.
Издательское дело у Некрасова шло настолько успешно, что в конце 1846 года - январе 1847 года он, вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым, приобрёл в аренду у П. А. Плетнёва журнал «Современник» , основанный ещё Александром Пушкиным. Литературная молодёжь, создававшая основную силу «Отечественных записок», оставила Краевского и присоединилась к Некрасову.
В «Современник» также перешёл и Белинский, он передал Некрасову часть того материала, который собирал для задуманного им сборника «Левиафан». Тем не менее, Белинский был в «Современнике» на уровне такого же обычного журналиста, каким был ранее у Краевского. И это впоследствии Некрасову ставили в упрёк, так как именно Белинский больше всех содействовал тому, что основные представители литературного движения 1840-х годов из «Отечественных записок» перешли в «Современник».
Некрасов, как и Белинский, стал успешным открывателем новых талантов. На страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов, которые вскоре стали идейными руководителями «Современника».
С первых лет издания журнала под своим руководством Некрасов являлся не только его вдохновителем и редактором, но также и одним из основных авторов. Здесь печатались его стихи, проза, критика. В период «мрачного семилетия» 1848-1855 годов правительство Николая I, напуганное французской революцией, стало преследовать передовую журналистику и литературу. Некрасов как редактор «Современника» в это нелёгкое для свободомыслия в литературе время сумел ценой огромных усилий, несмотря на постоянную борьбу с цензурой, сохранить репутацию журнала. Хотя нельзя было не отметить, что содержание журнала заметно потускнело.
Начинается печатание длинных приключенческих романов «Три страны света» и «Мёртвое озеро», написанных Николаем Некрасовым в сотрудничестве со Станицким (псевдоним Головачёвой-Панаевой). Главами этих долгих романов Некрасов и прикрывал лакуны, образовывавшиеся в журнале из-за цензурных запретов.
Около середины 1850-х годов Некрасов серьёзно заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии облегчило его состояние. Выздоровление Некрасова совпало с началом нового периода русской жизни. В его творчестве также наступила счастливая пора - его выдвигают в первые ряды русской литературы.
Однако этот период нельзя было назвать лёгким. Обострившиеся в то время классовые противоречия отразились и на журнале: редакция «Современника» оказалась расколотой на две группы, одна из которых, во главе с Иваном Тургеневым, Львом Толстым и Василием Боткиным, которые ратовали за умеренный реализм и эстетическое «пушкинское» начало в литературе, представляла либеральное дворянство. Противовес им составили приверженцы сатирической «гоголевской» литературы, пропагандировавшейся демократической частью русской «натуральной школы» 1840-х годов. В начале 1860-х годов противостояние этих двух течений в журнале достигло предельной остроты. В произошедшем расколе Некрасов поддержал «революционных разночинцев», идеологов «крестьянской демократии». В этот нелёгкий период наивысшего политического подъёма в стране поэт создаёт такие произведения, как «Поэт и гражданин» (1856), «Размышления у парадного подъезда» (1858) и «Железная дорога» (1864).
В начале 1860-х годов умер Добролюбов, были сосланы в Сибирь Чернышевский и Михайлов. Всё это стало ударом для Некрасова. Началась эпоха студенческих волнений, бунтов «освобождённых от земли» крестьян и польского восстания. В этот период журналу Некрасова было объявлено «первое предостережение». Выход в свет «Современника» приостанавливается, а в 1866 году, после выстрела Дмитрия Каракозова в российского императора , журнал закрылся навсегда. Некрасову, за годы своего руководства журналом, удалось преобразовать его в главный литературный журнал и прибыльное предприятие, несмотря на постоянное преследование цензорами.
После закрытия журнала Некрасов сблизился с издателем Андреем Краевским и через два года после закрытия «Современника», в 1868 году, арендовал у Краевского «Отечественные записки», сделав их боевым органом революционного народничества и превратив их вместе с в орган передовой демократической мысли.
В 1858 году Н. А. Добролюбовым и Н. А. Некрасовым было основано сатирическое приложение к журналу «Современник» - «Свисток». Автором идеи был сам Некрасов, а основным сотрудником «Свистка» стал Добролюбов. Первые два номера журнала (вышедшие в январе и апреле 1859 года) были составлены Добролюбовым, Некрасов же принял активное сотрудничество с третьего номера (октябрь 1859 г.). К этому времени он уже был не просто сотрудником, а занимался организацией и редактированием номера. Также Некрасов печатал в журнале свои стихи и заметки.
На всех этапах развития творчества Некрасова одно из важнейших мест в нём занимала сатира, тяготение к которой наметилось ещё в 1840-х годах. Эта тяга к острокритическому изображению действительности привела в 1860-1870-х годах к появлению целой серии сатирических произведений. Поэтом создавались новые жанры, он писал стихотворные памфлеты, поэмы-обозрения, обдумывал цикл «клубных» сатир.
Ему удавалось искусство социальных разоблачений, умелое и тонкое описание самых злободневных вопросов. В то же время он не забывал про лирическое начало, умел легко переходить от задушевных интонаций к приёмам колючего стихотворного фельетона, нередко близкого даже к водевильной манере. Все эти тонкости его творчества предопределили появление нового типа сатиры, какого до него ещё не было в русской литературе. Так, в своей большой сатирической поэме «Современники» (1875) Некрасов умело чередует приёмы фарса и гротеска, иронию и сарказм. В ней поэт со всем своим талантом обрушил силу своего негодования против набиравшей силы российской буржуазии. По мнению литературного критика В. В. Жданова, сатирическая поэма-обозрение Некрасова «Современники» в истории русской литературы стоит рядом с обличительной щедринской прозой. Салтыков-Щедрин и сам положительно отзывался о поэме, которая поразила его своей силой и правдой.
Однако главной работой Некрасова стала эпическая крестьянская поэма-симфония «Кому на Руси жить хорошо», в основу которой легла мысль поэта, которая неотступно преследовала его в пореформенные годы: «Народ освобождён, но счастлив ли народ?». Эта поэма-эпопея вобрала в себя весь его духовный опыт. Это опыт тонкого знатока народной жизни и народной речи. Поэма стала как бы итогом его долгих размышлений о положении и судьбах крестьянства, разорённого этой реформой.
В начале 1875 года Некрасов тяжело заболел. Врачи обнаружили у него рак кишечника - неизлечимую болезнь, которая на два последующих года приковала его к постели. На это время его жизнь превратилась в медленную агонию. Некрасова оперировал специально прибывший из Вены хирург Бильрот, однако операция лишь ненамного продлила ему жизнь. Вести о смертельной болезни поэта значительно подняли его популярность. Со всех концов России к нему в больших количествах стали приходить письма и телеграммы. Поддержка сильно помогла поэту в его страшных мучениях и вдохновила его на дальнейшее творчество.
В это нелёгкое для себя время он пишет «Последние песни», которые по искренности чувства относят к его лучшим творениям. В последние годы в его душе ясно вырисовывалось и сознание его значения в истории русского слова. Так, в колыбельной песне «Баю-баю» смерть говорит ему: «не бойся горького забвенья: уж я держу в руке моей венец любви, венец прощенья, дар кроткой родины твоей... Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой, баю-баю-баю-баю!..».
В «Дневнике писателя» Достоевский писал: «Я видел его в последний раз за месяц до его смерти. Он казался тогда почти уже трупом, так что странно было даже видеть, что такой труп говорит, шевелит губами. Но он не только говорил, но и сохранял всю ясность ума. Кажется, он всё ещё не верил в возможность близкой смерти. За неделю до смерти с ним был паралич правой стороны тела».
Проводить поэта в последний путь пришло огромное количество народа. Его похороны стали первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Прощание с поэтом началось в 9 часов утра и сопровождалось литературно-политической демонстрацией. Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодёжи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения на петербургском Новодевичьем кладбище.
Молодёжь даже не дала говорить выступавшему на самих похоронах Достоевскому, который отвёл Некрасову (с некоторыми оговорками) третье место в русской поэзии после Пушкина и Лермонтова, прервав его криками «Да выше, выше Пушкина!». Этот спор затем перешёл в печать: часть поддерживала мнение молодых энтузиастов, другая часть указывала на то, что Пушкин и Лермонтов были выразителями всего русского общества, а Некрасов - одного только «кружка». Были и третьи, которые с негодованием отвергали самую мысль о параллели между творчеством, доведшим русский стих до вершины художественного совершенства, и «неуклюжим» стихом Некрасова, по их мнению лишённым всякого художественного значения.
В погребении Некрасова принимали участие представители «Земли и воли», а также другие революционные организации, которые возложили на гроб поэта венок с надписью «От социалистов».
Личная жизнь Николая Некрасова:
Личная жизнь Николая Алексеевича Некрасова складывалась не всегда удачно. В 1842 году, на поэтическом вечере, он повстречал Авдотью Панаеву (ур. Брянская) - жену писателя Ивана Панаева. Авдотья Панаева, привлекательная брюнетка, считалась одной из самых красивых женщин Петербурга того времени. Кроме этого, она была умна и была хозяйкой литературного салона, который собирался в доме её мужа Ивана Панаева. Её собственный литературный талант привлекал в кружок в доме Панаевых молодых, но уже популярных Чернышевского, Добролюбова, Тургенева, Белинского. Её мужа, писателя Панаева, характеризовали как повесу и гуляку. Несмотря на это, его жена отличалась порядочностью, и Некрасову пришлось приложить немалые усилия к тому, чтобы привлечь внимание этой женщины. В Авдотью был влюблён и Фёдор Достоевский, однако взаимности добиться ему не удалось. Поначалу Панаева отвергла и двадцатишестилетнего Некрасова, также в неё влюблённого, отчего тот едва не покончил с собой.
Во время одной из поездок Панаевых и Некрасова в Казанскую губернию Авдотья и Николай Алексеевич всё же признались друг другу в своих чувствах. По возвращении они стали жить гражданским браком в квартире Панаевых, причём вместе с законным мужем Авдотьи - Иваном Панаевым. Такой союз продлился почти 16 лет, до самой смерти Панаева.
Всё это вызывало общественное осуждение - про Некрасова говорили, что он живёт в чужом доме, любит чужую жену и при этом ещё и закатывает сцены ревности законному мужу. В этот период от него отвернулись даже многие друзья. Но, несмотря на это, Некрасов и Панаева были счастливы. Некрасов создал один из лучших своих стихотворных циклов - так называемый «Панаевский цикл» (многое из этого цикла они писали и редактировали вместе). Соавторству Некрасова и Станицкого (псевдоним Авдотьи Яковлевны) принадлежит несколько романов, имевших большой успех. Несмотря на такой нестандартный образ жизни, эта троица оставалась единомышленниками и соратниками в деле возрождения и становления журнала «Современник».
В 1849 году у Авдотьи Яковлевны от Некрасова родился мальчик, однако он прожил недолго. В это время заболел и сам Некрасов. Предполагают, что именно со смертью ребёнка связаны сильные приступы гнева и перемены настроения, которые в дальнейшем привели к разрыву в их с Авдотьей отношениях. В 1862 году умер Иван Панаев, а вскоре от Некрасова ушла Авдотья Панаева. Однако Некрасов помнил её до конца жизни и при составлении завещания упомянул её в нём.
В мае 1864 года Некрасов отправился в заграничную поездку, которая продолжалась около трёх месяцев. Жил он преимущественно в Париже вместе со своими спутницами - родной сестрой Анной Алексеевной и француженкой Селиной Лефрен (фр. Lefresne), с которой он познакомился ещё в Петербурге в 1863 году.
Селина была актрисой французской труппы, выступавшей в Михайловском театре. Она отличалась живым нравом и лёгким характером. Лето 1866 года Селина провела в Карабихе, а весной 1867 года она отправилась за границу, как и в прошлый раз, вместе с Некрасовым и его сестрой Анной. Однако на этот раз она в Россию больше не вернулась. Это не прервало их отношений - в 1869 году они встретились в Париже и весь август провели у моря в Диеппе. Некрасов остался очень доволен этой поездкой, поправив также и своё здоровье. Во время отдыха он чувствовал себя счастливым, причиной чему была и Селина, которая была ему по душе, хотя её отношение к нему было ровным и даже чуть суховатым. Вернувшись, Некрасов ещё долго не забывал Селину и помогал ей. А в своём предсмертном завещании назначил ей десять с половиной тысяч рублей.
Позже Некрасов познакомился с деревенской девушкой Фёклой Анисимовной Викторовой, простой и необразованной. Ей было 23 года, ему уже 48. Писатель водил её в театры, на концерты и выставки, чтобы восполнить пробелы в воспитании. Николай Алексеевич придумал ей имя - Зина. Так Фёкла Анисимовна стала называться Зинаидой Николаевной. Она учила наизусть стихи Некрасова и восхищалась им. Вскоре они обвенчались. Однако Некрасов всё же тосковал по своей прежней любви - Авдотье Панаевой - и одновременно любил и Зинаиду, и француженку Селину Лефрен, с которой у него был роман за границей. Одно из самых своих знаменитых стихотворных произведений - «Три элегии» - он посвятил только Панаевой.
Следует также упомянуть о страсти Некрасова к игре в карты , которую можно назвать наследственной страстью его семьи, начиная с прадеда Николая Некрасова - Якова Ивановича, «несметно богатого» рязанского помещика, который довольно быстро лишился своего богатства.
Впрочем, и вновь разбогател он достаточно быстро - одно время Яков был воеводой в Сибири. В результате страсти к игре его сыну Алексею досталось уже одно только рязанское имение. Женившись, он получил в качестве приданого село Грешнево. Но уже его сын, Сергей Алексеевич, заложив на срок ярославское Грешнево, лишился и его. Алексей Сергеевич, когда рассказывал своему сыну Николаю, будущему поэту, славную родословную, резюмировал: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед - две, дед (мой отец) - одну, я - ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю». И только Николаю Алексеевичу первым удалось переломить судьбу. Он также любил играть в карты, но стал первым - не проигрывавшим. В то время, когда его предки проигрывали, - он один отыгрывал и отыграл очень много. Счёт шёл на сотни тысяч. Так, ему весьма крупную сумму проиграл генерал-адъютант Александр Владимирович Адлерберг, известный государственный деятель, министр Императорского Двора и личный друг императора Александра II. А министр финансов Александр Агеевич Абаза проиграл Некрасову больше миллиона франков. Николаю Алексеевичу Некрасову удалось вернуть Грешнево, в котором он провёл своё детство и которое было отобрано за долг его деда.
Ещё одним увлечением Некрасова, также передавшимся ему от отца, была охота. Псовая охота, которую обслуживали два десятка доезжачих, борзятников, выжлятников, псарей и стремянных, была гордостью Алексея Сергеевича. Отец поэта давно простил своего отпрыска и не без ликования следил за его творческими и финансовыми успехами. И сын до самой смерти отца (в 1862 году) приезжал к нему в Грешнево каждый год. Некрасов посвятил псовой охоте весёлые стихи и даже одноимённую поэму «Псовая охота», воспевающую удаль, размах, красоту России и русской души. В зрелом возрасте Некрасов пристрастился даже к медвежьей охоте («Весело бить вас, медведи почтенные…»). Авдотья Панаева вспоминала, что, когда Некрасов собирался на медведя, были большие сборы - везлись дорогие вина, закуски и просто провизия. С собой даже брали повара. В марте 1865 года Некрасову удалось добыть за день сразу трёх медведей. Он ценил мужиков-медвежатников, посвящал им стихи - Савушка («сплошавший на сорок первом медведе») из «В деревне», Савелий из «Кому на Руси жить хорошо». Также поэт любил охотиться на дичь. Его пристрастие к хождению по болоту с ружьём было безграничным. Порой он выходил на охоту с восходом солнца и возвращался только к полуночи.
Ходил он на охоту и с «первым охотником России» Иваном Тургеневым, с которым они долгое время дружили и переписывались. Некрасов в своём последнем послании Тургеневу за границу даже просил того купить ему в Лондоне или Париже ружьё Ланкастера за 500 рублей. Однако их переписке было суждено прерваться в 1861 году. Тургенев не ответил на письмо и ружья не купил, а на их многолетней дружбе был поставлен крест. И причиной тому были не идейные или литературные разногласия. Гражданская жена Некрасова Авдотья Панаева, ввязалась в тяжбу о наследстве бывшей жены поэта Николая Огарёва. Суд присудил Панаевой иск на 50 тысяч рублей. Некрасов оплатил эту сумму, сохранив честь Авдотьи Яковлевны, но тем самым его собственная репутация пошатнулась. Тургенев выведал у самого Огарёва в Лондоне все хитросплетения тёмного дела, после чего порвал все отношения с Некрасовым.
Некрасов-издатель разошёлся и с некоторыми другими старыми друзьями - Л. Н. Толстым, А. Н. Островским. В это время он и переключился на новую демократическую волну, исходившую из стана Чернышевского - Добролюбова. Ставшая в 1870 году его поздней музой Фёкла Анисимовна, наречённая Некрасовым на благородный лад Зинаидой Николаевной, также пристрастилась к увлечению мужа, к охоте. Она даже сама седлала лошадь и ездила с ним на охоту в рейт-фраке и в брюках в обтяжку, на голове - циммерман. Всё это приводило Некрасова в восторг. Но однажды во время охоты на Чудовском болоте Зинаида Николаевна случайно застрелила любимого пса Некрасова - чёрного пойнтера по кличке Кадо. После этого Некрасов, посвятивший охоте 43 года своей жизни, навсегда повесил ружьё на гвоздь.
Библиография Николая Некрасова:
Поэмы Николая Некрасова:
Горе старого Наума
Дедушка
Кабинет восковых фигур
Кому на Руси жить хорошо
Коробейники
Крестьянские дети
Мороз, Красный Нос (поэма посвящённая поэтом своей сестре Анне)
На Волге
Недавнее время
O погоде (Уличные впечатления)
Русские женщины
Рыцарь на час
Современники
Саша
Суд
Тишина
Пьесы Николая Некрасова:
Актёр
Забракованные
Медвежья охота
Феоклист Онуфрич Боб, или муж не в своей тарелке
Юность Ломоносова
Сказки Николая Некрасова:
Баба-Яга, Костяная Нога