ВВЕДЕНИЕ
Предлагаемые читателю сказки взяты и$
сборника Срвандзтяна иНавасардяна
(где они записаны с некоторой печатью
индивидуальной обработки сборщиков); из
сборников «М аргаритнер», Эминского сборника,
журнала «Базмавеп», рукописных сборников,
хранящихся в Государственном музее Армении
рассказывающего, почти дословно и без всякого
стилистического участия со стороны сборщика), и,
наконец, из литературного наследства писателей
Хазароса Агаянца (две сказки: «А н а и т»
и «Арэгназан») и поэта Ованнеса
Туманяна (две сказки: «X оэяин и
работник» и «Xрабрый Назар»), где они даны
уже в художественной обработке, со
стихотворными вставками (у Агаянца).
Переводчик поставил себе трудную задачу:
совместить в этом сборнике (предлагаемом
русскому читателю прежде всего для чтения)
и принцип точной лингвистической передачи
народной сказки, и принцип ее читаемости.
В дословной записи сказок, в силу особенностей
армянской речи, есть утомительнейшие
длинноты и нескончаемые повторения: «сказал» -
«ответил», «сказал» - ответил», употребляемые.
вдобавок, без личного местоимения, что русской
речи несвойственно и что должно охладить
читателя. Эти длинноты выпущены и сведены
до необходимого минимума. Вместе с тем
переводчик сохранил все своеобразие армянских
народных выражений, пословиц и поговорок,
не пытаясь нигде заменить их аналогичными
русскими выражениями и для удобства
читателя всюду выделяя их разрядкой, а кое-где
поясняя их в сносках.
Я. Хачатрвнц
Эривань, 1932
В начале прошлого столетия Кавказ посетил
просвещенный путешественник барон Гакстгаузен. Ему
принадлежит едва ли не первая критическая запись армянских
сказок. Не зная языка, он пользовался услугами
родоначальника армянской новой литературы, Хачатура Або-
вяна, и своего соотечественника, колониста Петра Нея,
который за легкое усвоение восточных языков и знание
множества сказок был прозван им Шехерезадой. В итоге
были записаны 24 сказки. Среди них есть и тюркские,
и чисто армянские. Вполне полагаться на Гакстгаузена
нельзя. При всей его осмотрительности, он все же брал
материал из вторых рук. Однако несколько приведенных
у него сказок в точности совпадают с эриванскими
сказками, собранными позднее, только изложены они у
Гакстгаузена изящней и литературней.
Внимание Гакстгаузена к армянской словесности
сыграло большую роль в личной жизни Абовяна и в
армянской общественной жизни. Появились собиратели
сказок из среды образованных армян. Пионером этого
дела был выдающийся человек, епископ Гарегин Срван-
дзтян, умерший в 1892 году. Ему принадлежат с любовью
составленные сборники сказок «Хамов-Хотов», «Манана»
я «Гроц-Броц». Дело собирания перешло на более
научную почву, когда в 1906 году этнологом Ервандом
Лалаянцем было основано в Тифлисе «Армянское
этнографическое общество». В «Этнографическом журнале»,
существовавшем с 1896 года и посвященном главным
образом армянской словесности, им было помещено
множество армянских сказок. В Москве, в издававшихся
при Лазаревском институте Э-минских этнографических
сборниках был также напечатан материал, собранный
Айкуни в разных местах, преимущественно, турецкой
Армении, и 6 сказок кавказских армян, записанных
Александром Мхитарянцем, а всего 96 сказок. Они
размещены в I II и IV выпусках. Лалаянцем в 1914 году
изданы три тома сказок (тоже около ста) под общим
названием «Маргаритнер >, записанных в Аштараке, Вахар-
шапате, Ошакане и других араратских деревнях, а также
со слов выходцев из персидской л турецкой Армении;.
В 90-х годах Т. Навасардяном в араратских деревнях за
писан ряд -сказок, выпущенных им впоследствии л шести
маленьких книжках. Наконец во время войны была
снаряжена научная экспедиция в завоеванные армянские
области, давшая уже через пять месяцев богатые резуль-
таты: записано 872 сказки, которые составят в общей
сложности 50 - 60 томов. Материал получается
необозримый. Конечно, не все в этом богатстве собственно
армянское; но неоспоримо, что творчество сказок
присуще армянскому народу в высокой степени.
Обратимся к кавказскому армяйству и посмотрим, как
оно слагает свои сказки.
Кончилась страдная Летняя пора; зимою, по светлу,
армянский крестьянин работает на дому, иногда
превращаясь в ремесленника - ткача, портного, сапожника,
Но падают сумерки, работа закончена, и вся семья
собирается в «от"ах» В каждом более или менее
зажиточном крестьянском доме есть от"ах -возвышенное
помещение, открытой стороной примыкающее к сараю для
животных. Зимой оно согревается теплым паром от
дыхания волов. Сюда, в от"ах, приглашают местного или
захожего певца-ашуга либо сказочника. Бедные
крестьяне, не имеющие средств принять такого почетного
гостя, идут послушать сказки в от"ах богатого соседа.
Талантливые сказочники прославляются не только па
всю деревню, но и далеко за ее пределами. Самым зна-
менитым дают хвалебные эпитеты.
Почти все без исключения сказочники не знают ни
грамоты, ни другого языка, кроме родного. По
профессии - это садовники, огородники, мельники, хлебо-
пашцы. Есть и сказочницы: например, знаменитая Антар-
рам из деревни Парпи. Как приличествует званию,
сказители чаще всего люди старые, но встречается
между ними и молодежь. Слушают их крестьяне,
отдыхая от дневной работы и однообразного убожества своей
Но куда, в какую страну переносит их магическая
речь сказочника? Принято представлять себе мир сказок
как нечто вполне произвольное. Это ошибка. Созданное
воображением, обманчивое царство сказок так же
ограничено пределами, так же подчинено «географии»^ жак
и земное царство людей. Границами такой сказочной
географии служат пределы воображения данного народа..
Вспомним лесистые равнины средней полосы России;
мир русской сказки вырос из них: дремучие темные
леса, где не слышно даже птичьего пения, а только,
разбойничий посвист; степи с перепутьями трех дорог,
узорные деревянные терема; и зверье в них родное -^
бурый Мишка, тощий волк, изголодавшийся, как собака;
лисица-воровка. Вспомним датскую сырость и близость
скандинавского севера: не из них ли возникли
блуждающие огни на болотах, ветры, кочки и холмики,
освещенные гнилушками, с милыми глуповатыми кобольдами,
вьюги и ледяные покои снежной царицы в пленительных
сказках Андерсена?
Что же могло быть пищей для воображения
рассказчика у армян? Пустынные, сожженные солнцем нагорья,
наполненные утомительным стрекотанием кузнечиков,
с одиноко стоящими на хоризонте кристаллами Арарата
и Алагеза, редкие сады, тощая растительность-красный
лошадиный щавель, высохшие свечки молочая, пахучие,
пряные травки на сухой и жаркой земле, камни, горы,
скалы - гнездилища змей и ящериц. И вот над этой
пустынной землею рисует фантазия рассказчика
В давние времена жил-был царь. При дворце у него был розовый сад. В саду рос куст волшебной розы. Как ни старался царь, как ни охраняли царские садовники эту розу, никак не могли уберечь ее. Только начинала она распускаться, как нападал на нее губительный червь. Читать...
Армянская народная сказка
Жил царь, жадный и жестокий.Однажды он приказал созвать во дворец всех портных, ткачей, вышивальщиков и сказал им... Читать...
Армянская народная сказка
Однажды, когда царь сидел на троне, из дальних стран пришел к нему путник, очертил полосу вокруг его трона и молча стал поодаль. Читать...
Армянская народная сказка
Однажды царь вызвал к себе всех портных своей страны и приказал сшить ему одеяло по его росту: не длинно и не коротко. Читать...
Армянская народная сказка
Жил некогда богатый царь. Он часто тайком от назиров и везиров одевался в рубище нищего и ходил странствовать по городам и селам, послушать, что о нем говорит народ. Читать...
Армянская народная сказка
Однажды пришел к шапочнику заказчик, принес овечью шкурку и просит... Читать...
Жил царь, жадный и жестокий. Читать...
Один охотник всю ночь бродил по лесу в поисках добычи, да всё напрасно. Засобирался он было домой, как вдруг слышит: из чащи леса доносятся звуки барабана и лютни. Он пошёл в ту сторону, откуда раздавалась мелодия. Смотрит, а там, на поляне, лесные духи играют свадьбу. Читать...
Жили-были два брата. Один был умный, а другой дурак. Умный вёл дела так, что дураку приходилось работать не только за себя, но и за своего брата. Читать...
В давние времена жил царь с царицей. Был у них один- единственный сын Вачаган. Отец с матерью души в нем не чаяли и ни днем, ни ночью не спускали с него глаз. Слуги толпами ходили за Вачаганом, предупреждая все его желания. В двадцать лет царевич был чахлый и хрупкий, как цветок, выросший без солнца. Читать...
Жила-была одна женщина. Была у неё одна единственная дочь и звали её Гури. Эта Гури была такой лентяйкой, такой бездельницей и белоручкой, что тем только и занималась весь день, что ничегошеньки не делала. Читать...
Как-то раз петух вскочил на крышу дома и захотел оттуда увидеть весь мир. Он вытягивал шею, вертел головой туда и сюда, но ничего не увидел - гора, что стояла перед домом, закрывала ему горизонт. Читать...
Однажды пришёл к шапочнику заказчик, принёс овечью шкурку и просит... Читать...
Однажды разум и сердце заспорили. Сердце твердило, что люди живут для него, а ум настаивал на обратном. Они не стали прибегать к помощи судьи, а решили действовать в одиночку и не вмешиваться в дела друг друга. Свой уговор они решили испробовать на одном крестьянине. Читать...
Когда земля породила людей, в мире властвовали тьма и холод. Арев и Краг только-только учились ходить. Жили они с племенем в одной из пещер тогда ещё молодого Арарата. Читать...
Жил-был на свете бедный сирота по имени Аслан. Звали его так потому, что обладал он необыкновенной силой. Аслан был подпаском, но однажды он поймал волка и задушил его своими руками. И хозяин сделал его своим главным чабаном. Читать...
Давным-давно, очень много лет тому назад жили-были брат и сестра. Читать...
В старину сладкий Лук и горький Арбуз жили по-соседству. Тогда лук был таких размеров, как Арбуз сейчас. Арбуз же такой величины, как Лук в наши дни. Поскольку Лук рос большим и сладким, его поливали. Ему не приходилось заботиться о себе. Беззаботный Лук полнел и тяжелел. Одно плохо: скучно было ему. Читать...
Некогда жил да был один царь. Был у этого царя сын - единственный его наследник. Купил ему царь за большие деньги огненный меч. Читать...
Жили когда-то муж с женой. И не очень-то были они по нраву один другому.
Армянские сказки
© 2012 г. Издательство «Седьмая книга». Перевод, составление и редакция.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Эту историю любви и верности не смогут поведать даже камни…
От блистательной, утопающей в зелени столицы – Партава, сегодня не осталось ни следа, ни даже имени. Торговый город был стерт с лица земли, а на его месте построен другой – под названием Барда. Но это уже совсем другая история.
А пока Партав, недавно отстроенный царём Ваче, гордо возвышается над полноводным Тартаром, удивляя своими роскошными дворцами и башнями, устремленными в небеса. Соперничать с ними могут только исполинские чинары и тополями, за вершинами которых иногда не видны даже самые высокие постройки. На террасе одной из них ранним весенним утром и стоял единственный сын царя Ваче – молодой Вачаган, облокотившись на перила, он любовался рощей, которая как роскошная оправа окружала бриллиант Кавказа – блистательную столицу агванов. Прислушался царевич и показалось ему, что певчие птицы всего мира, словно сговорившись, слетелись в Партав, чтобы посостязаться друг с другом. Одни будто играли на свирели, другие на дудуке, но победу всегда одерживал один самый голосистый певец. Этим певцом был соловей – блбул, утешитель влюбленных сердец. Когда он начинал петь, тотчас же все птицы умолкали и вслушивались в его переливчатые трели, одни учились у него щебетать, другие раскатисто свистеть, а третьи выводить трели, и в этот миг все птичьи голоса сливались в одну неподражаемую мелодию.
Но не радовала она молодого царевича Вачагана. Сердечная тоска томила его, и пение птиц лишь усиливало ее. Неслышными шагами подошла его мать, царица Ашхен, и тихо спросила:
– Сынок, я вижу, на душе у тебя какая-то боль, но ты скрываешь ее от нас. Скажи мне, отчего ты грустишь?
– Ты права, мама, – ответил сын, – я разочаровался в жизни, почёт и роскошь больше не интересуют меня. Я решил удалиться от мирской суеты и посвятить себя Богу. Говорят, вардапет Месроп вернулся в селение Хацик и в построенном им монастыре основал братию. Я хочу пойти к нему. Мама, ты даже не представляешь, какое это прекрасное место – Хацик. Там юноши и даже девушки так остроумны и так красивы! Когда ты их увидишь, ты поймешь почему я всем сердцем там.
– Значит, ты спешишь в Хацик, чтобы поскорее видеть свою остроумную Анаит?
– Мама, но откуда ты знаешь ее имя?
– Соловьи нашего сада пропели мне его. Но вот только почему, мой дорогой Вачик, стал забывать, что он – царский сын? А сын царя должен жениться на дочери царя или хотя бы великого князя, но уж никак не на простой крестьянке. Посмотри вокруг, у грузинского царя подрастают три дочери-красавицы, можешь выбрать любую из них. У гугаркского бдешха тоже видная и достойная дочь. Она единственная наследница всех его богатых поместий. У Сюникского царя тоже дочь на выданье. Наконец, чем тебе не невеста Варсеник, дочь нашего азарапета? Она выросла на наших глазах, воспитана в нашей семье…
– Мама, я уже сказал, что хочу уйти в монастырь. Но если вы настаиваете, чтобы я непременно женился, то знайте – я женюсь только на Анаит… – сказал Вачаган и, густо покраснев, поспешно вышел в сад, чтобы скрыть своё смущение от матери.
Вачагану недавно исполнилось двадцать, он вытянулся, подобно тополям, что росли в царской роще, но был изнеженным, бледным и даже болезненным юношей. И вот теперь единственный наследник повелителя агванов царя хотел принять не царский трон, а духовный сан и стать проповедником. Это пугало его отца.
– Вачаган, сын мой, – много раз твердил ему отец, – ты – моя единственная надежда и опора. Ты должен сохранить огонь нашего очага, продолжить наш род, а значит жениться.
Царевич слушал отца молча, потупив взор, и только краснел в ответ, он и думать не хотел о свадьбе. Но отец был настойчив и несколько раз в неделю настойчиво возвращался к этому разговору. Юноша стал избегать тягостных встреч, чтобы не видеть отца, он часами просиживал за книгами и даже уезжал на охоту, которую никогда не любил, лишь бы не слышать отцовских наставлений. На рассвете он уходил из дворца, бродил по окрестностям, и только поздно вечером возвращался домой. Иногда он скитался по три-четыре дня, доводя до отчаянья своих родителей. Со сверстниками он не дружил, и брал с собой лишь своего преданного, храброго слугу Вагинака и верного пса Занги. Те, кто встречали их на горных тропах, не догадывались, что перед ними сын царя и его слуга, оба были в простой охотничьей одежде, с одинаковыми колчанами стрел и широкими кинжалами, и лишь котомку с припасами нес широкоплечий и крепкий Вагинак. Они часто заходили в горные селения, и Вачаган с интересом наблюдал, как живут простые люди, проникался их мирскими заботами и нуждами, и всегда замечал, кто делает добро, а кто чинит беззаконие. А потом неожиданно для всех судьи-взяточники отстранялись от дел, а на их места назначались новые, честные; воры несли заслуженное наказание и оказывались в тюрьмах, а семьи бедняков вдруг получали помощь от царя, хотя о ней не просили. Словно какая-то неведомая сила видела все и творила добро. И народ стал верить, что их мудрый царь Ваче, подобно богу, знает все: и что кому нужно, и кто достоин кары, а кто – награды. Говорят, в царстве агванов тогда не стало воровства и несправедливости, но никто и не догадывался, что во многом благодаря юному царевичу.
Странствия пошли и ему на пользу. Он стал здоровее и крепче, словно набрался силы от родной земли и всё чаще стал задумываться о своём предназначении, которое было предначертано ему свыше. Вачаган стал понимать, как много может сделать для своего народа и уже не думал об уходе в монастырь. Родители, стали замечать, как возмужал, повзрослел их сын, и понимали, что вот-вот в его сердце вспыхнет пламя любви, для этого нужен был лишь повод, который вскоре и представился.
Как-то во время охоты Вачаган и Вагинак пришли к далёкому, затерянному в горах селению, и, усталые, сели отдохнуть у родника. Был жаркий полдень и к источнику то и дело подходили крестьянские девушки, они поочередно наполняли свои кувшины и крынки, царевичу нестерпимо хотелось пить. Он попросил воды, и одна из девушек наполнила кувшин и протянула его Вачагану, но другая вырвала кувшин из ее рук и вылила воду. Она снова наполнила кувшин и другая снова опорожнила его. У Вачагана во рту пересохло, он с нетерпением ждал, когда же ему дадут напиться. Но девушку это будто и не волновало, она словно затеяла странную игру: наполняла кувшин и тут же выливала воду. И лишь набрав кувшин в шестой раз, подала его незнакомцу.
Напившись и протянув кувшин слуге, царевич заговорил с этой девушкой и спросил, почему она не подала ему воду сразу, быть может, ей захотелось подшутить над ним, рассердить его. Но та ответила:
– Я не хотела подшутить над вами и уже тем более разозлить. У нас не принято обижать путников, особенно когда они просят воды. Но я увидела, что вы устали от жары и так раскраснелись на палящем солнце, что решила, холодная вода может вам повредить, поэтому я медлила, чтобы вы немного отдохнули и остыли.
Умный ответ девушки удивил Вачагана, но ее красота поразила еще больше. Ее большие и темные глаза казались бездонными, брови, губы и нос, как будто были выведены тонкой кистью искусного художника, а сверкающие на солнце тяжёлые косы струились по спине. Она была одета в длинное до пят красное шелковое платье, расшитая безрукавка обхватывала тонкую талию и высокую грудь. Первозданная красота незнакомки поразила и заворожила царевича, она стояла пред ним босая, без лент и украшений, и он не мог отвести от нее глаз.
– Как тебя зовут? – спросил царевич.
– Анаит, – ответила девушка.
– А кто твой отец?
– Мой отец пастух нашего села – Араи. Но почему ты спрашиваешь, как меня зовут и кто мой отец?
– Просто так. Разве спрашивать грешно?
– Если спрашивать не грешно, то и я прошу сказать, кто ты такой и откуда ты?
– Сказать правду или солгать?
– То, что считаешь достойным себя.
– Конечно, достойным я считаю правду, а правда такова, – слукавил царевич, – я сейчас не могу сказать тебе, кто я, но обещаю, что дам о себе знать через несколько дней.
– Очень хорошо, верни мне кувшин. Если хочешь, я принесу еще воды.
– Нет, благодарю, ты нам дала хороший совет, его мы будем помнить всегда, да и тебя не забудем.
Когда охотники отправились в обратный путь, Вачаган спросил своего верного слугу:
– Скажи, Вагинак, встречал ли когда-нибудь девушку такой красоты?
– Я как-то не заметил ее особой красоты, – ответил слуга, – я ясно понял лишь одно, что она дочь сельского пастуха.