Константин нефедьев тайна алмаза. Константин нефедьев

Тяжелые ветвистые ели плотной стеной обступили озеро.

В мутном рассвете раннего утра проступают застывшие вершины деревьев, низкие берега, густо поросшие сочным камышом. Тускло блестит вода.

В лесу, между могучими стволами вековых кедров, в непроходимых буреломах лежника еще темно.

Тайга. Порой она нехотя расступается, чтобы дать место болотистому озерку или бегущей неведомо куда таежной подкаменке. И опять, смыкаясь волнами зеленого океана, тихо дремлют без конца и края леса. На берегу озера слабо чадит угасающий костер. Возле него, на куче мягкого сланца, прикрытого облезлой медвежьей шкурой, спят двое.

В руке одного из них зажат острый якутский нож, рядом - старинная шомпольная фузея. Второй - мальчик, тоже вооружен ножом, но значительно меньших размеров.

Дым костра служит плохой защитой от тучи гнуса, роящегося над спящими, хотя на лицах у них плетеные нитяные сетки.

Хуже приходится третьему члену этой стоянки - небольшому серому оленю. Он почти засунул морду в костер, но туловище сплошь облеплено мошкарой.

Совсем рядом затоковал глухарь. Ему сердито откликнулась сойка. Из дупла высунулась остренькая мордочка с блестящими бусинками глаз. Сойка насторожилась, сложенные крылья дрогнули, откуда-то сверху, с ветвей, посыпались сухие иглы хвои, меж сучьев блеснула гладкая, точно полированная, шерсть.

Миг - и не успевшая взлететь сойка забилась, предсмертным криком закричала в зубах куницы.

Мужчина проснулся и поднялся на ноги. Он невысокого роста, хорошо сложен, мужественное лицо обрамлено светлыми волосами. На нем меховая куртка, грубая, но прочная, такие же штаны, заправленные в высокие добротные сапоги с широкими ремнями на лодыжках. Нетрудно признать в нем охотника.

Где-то неподалеку громко затрещали сучья, и он тревожно посмотрел в чащу. Но напрасно его острый глаз старался что-либо рассмотреть.

В пяти шагах начинался сплошной бурелом.

Редко можно встретить в этих местах человека. Тайга здесь нетронутая, зверь непуганый, на сотни верст не только жилья, а и следов человека не найдешь.

Охотник заботливо осмотрел фузею. Это было старинное ружье с темным ореховым ложем, со стволом длинным и необычайно крупного калибра.

Внезапно кустарник раздвинулся, на прогалину неуклюже вышел косматый бурый медведь. Он сразу же остановился и удивленно повел носом. Серый олень отпрянул в сторону, забился на привязи. Несколько мгновений медведь и человек пристально, не мигая, смотрели друг на друга… И зверь не выдержал, отвернулся.

Слабый треск взведенного курка нарушил тишину. Этот звук рассердил косматого гостя. Он видел перед собой странное существо, которое еще ни разу не встречал в своих владениях, и смутное чувство чего-то неясного, тревожного заставило его попятиться. Слабые клокочущие звуки из шумно дышащей пасти перешли в глухое рычание. Косматая шерсть поднялась дыбом.

Зверь встал на задние лапы и неуклюже присел. Ни один мускул, ни одно движение не выдавало растерянности человека. Он по-прежнему в упор смотрел на зверя.

Внезапно медведь опустился и стал пятиться в чащу. Слишком неведомое было перед ним существо, и то обстоятельство, что оно не бежит от него, пробудило в звере еще большую тревогу. Медведь ушел, предпочитая иметь дело с более знакомыми обитателями тайги.

Мальчик спал. Ласковая улыбка вдруг тронула суровые черты охотника. А между тем из темного завала бурелома, там, где царил еще мрак уходящей ночи, два глаза следили за его каждым движением, если бы он знал о них, то бежал, как олень от тигра, так как эти глаза принадлежали не таежному зверю, дикому, бесхитростному, а… человеку.

Легкий ветерок пробежал по вершинам деревьев, они лениво качнулись своими пышными вершинами, уронив прозрачные слезинки - росу. Первый солнечный луч осветил лица охотника и мальчика, занятых едой.

Крупно нарезанные куски вяленого мяса, ловко поддетые кончиком ножа, быстро исчезали. Мальчик, по-видимому, давно привык обращаться с ножом, и не казалось странным, что в этих худых детских ручонках зажата не игрушка, а острый нож с костяной рукоятью в виде оленьей головы.

От костра разливается приятное тепло.

Тихо плывут мысли охотника. Где он сейчас? По его расчетам, он еще вчера должен был подойти к Кривому Турсену. А там уже совсем прямой дорогой через кряж он спустится в глубокую долину, выйдет на берег быстрой Тунгуски.

В потайном месте запрятана лодка, есть порох и свинец.

Если бы у него были заряды!

Если бы могла его старая, верная «Медвежья пляска» вновь заговорить своим громовым голосом! О-о! Он не стал бы бежать, точно трусливый заяц, не просыпался бы по ночам с сосущей тревогой, не избегал бы темных, как ему казалось, опасных мест.

И снова охотник вспоминает страшное происшествие, приключившееся с ним несколько дней назад.

С вечера он выбрал место для ночлега под старым седым кедром. Все было на месте: шесть пачек пороха и бутыль со свинцом, туго увязанные, лежали в поклаже. Он хорошо помнит, что утром, переправляясь через быстрину, переложил их к себе в заплечный мешок, чтобы не подмочить.

На следующий день решил наполнить суму, где хранил заряды, и он до сих пор помнит эту противную дрожь, когда убедился, что ни пороха, ни свинца у него больше нет.

Все утро искал он их не только в своей небогатой поклаже, но на сто шагов вокруг, а сын беспрестанно спрашивал, чего отец ищет. Но он так и не сказал ему причины тревоги. К чему пугать малого? Но сынишка весь день удивлялся, что отец перестал стрелять, хотя птицы кругом пропасть. Да, видно, он что-то сообразил, хоть и дитя. Уже не просит подстрелить глухаря или тетерку, а все молчит и молчит. Как есть с того дня ни разу не улыбнулся.

Только безмолвные ели были свидетелями отчаяния охотника, мрачные ели равнодушно покачивали мохнатыми лапами и шелестели на проплешинах.

Нет, охотник не собирался пропадать. Ему не доставало того, кто мог бы предупредить о близкой беде. Она погибла еще до того, как они отправились в путь. Да и не купишь любую собаку, на сотни верст никакого жилья нет вокруг его «засеки». На что уже эти тунгусы - кочевой народ, да и то в тех местах редкие гости.

Тревожное и неясное чувство не покидало охотника в последнее время ни днем ни ночью. Проснется, оживит умирающий костер и долго лежит с открытыми глазами, слушая дыхание ночи.

Охотник шумно поднялся на ноги и стал увязывать поклажу; остатки пищи бережно собрал в щепотку, опрокинул в рот. Разбросал и старательно затоптал костер.

Солнце уже поднялось над вершинами деревьев и на открытых местах осушило утреннюю росу, но в чащобах трава осталась мокрой. Надо бы подождать малость, но охотнику не терпелось.

Он пошел напрямик, бодро работая топором, и след его означался срубленными ветвями. Олень послушно двинулся следом. Пришлось прорубаться сквозь густые заросли пихтача.

Вскоре треск и резкие удары топора замерли. Тогда из ствольного завала, пристально всматриваясь, вышел невысокого роста человек в одежде, подбитой мехом. Он подошел к месту покинутой стоянки.

Через час маленький отряд вышел из чащобы. Прямо перед ними был открытый косогор, с высоты которого, насколько хватал глаз, простиралась тайга. Пробегая по равнинам, она взлетала вначале на редкие холмы, но постепенно тая в голубоватой дымке, тайга поднималась на высокий горный хребет. Охотник остановился, затем выбрал прямой, точно мачта, кедр, поплевал на руки и с силой вонзил в него топор.

Вскоре он добрался до самой вершины. Но напрасно он напрягал зрение: всюду была незнакомая местность. Он убедился, что потерял правильное направление.

Когда держишь в руках ту или иную законченную вещь, то почему-то никогда не задумываешься над тем, что прежде чем появиться на свет, эта вещь была кем-то задумана, осмыслена, выношена и, наконец, рождена в муках. Я почему-то уверен, что прежде чем поставить последнюю точку в талантливой и гениальной работе, будь то картина или музыкальное произведение, книга прозы или стихов, автор обязательно должен много чего пережить и перечувствовать, потерять и обрести, умереть и воскреснуть. Просто так, само собой, или от обильной пищи, лени и сонливости, похотливости и пьянства блестящую и убойную вещь не создашь. Вдохновение, творческий экстаз появляются только после упорнейшего, многолетнего труда, после полного растворения в каторжной, но одновременно и сладостной работе, где перемешано все на свете: кровь и пот, любовь и радость, страдания и надежды...

В КОНЦЕ февраля 1964 г. скончался Константин Нефедьев - первый в истории Магнитки писатель-фантаст. После четырех десятилетий вспомнили, не без помощи сакральных сил, что Нефедьев жил и работал среди нас. Живы еще его современники, с которыми приходилось встречаться и беседовать. Это поэтесса Римма Дышаленкова, поэт Леонид Новиков, прозаик Николай Курочкин (умер, к сожалению, в прошлом году). Активное участие в "воскрешении" имени первого фантаста, а также в работе по переизданию его произведений приняли и чиновники из заводоуправления ОАО ММК. Не один же спорт финансировать, надо и о культуре не забывать.

Когда-то давно, в детстве, я прочитал "Могилу Таме-Тунга" и "Тайну алмаза". Для впечатлительного детского ума такое чтение есть волнующие событие. Сейчас понимаешь, что книги о людях, добивающихся своей цели, не имея корыстных мыслей, жертвующих покоем, рискующих жизнью, - очень полезное занятие для незрелой детской нравственности. Неважно, что читает ребенок - фантастику типа "Могилы Таме-Тунга" или реалистическое произведение "Овод" Этель Войнич - польза будет огромной для развития будущей личности. Практическая и эстетическая польза книг К. Нефедьева не вызывает "массовой культуры", где кровавые сцены чередуются со сценами разврата, где превозносятся культы ненависти, продажности и денег: книги Нефедьева - душеполезное чтиво.

В. АФОНИН

Поэтесса
Римма ДЫШАЛЕНКОВА:

"Могила Таме-Тунга" - книга во многом чудесная, художественно яркая, мастеровито точная, ритмически упругая, упорядоченная по композиции.

Константин Михайлович Нефадьев состоялся как писатель в городе Магнитогорске. В 50 - 60-е годы в нашем городе появились три прозаика: К. П. Воронов, С. В. Мелешин и К. М. Нефедьев. Но в отличие от многочисленных собратьев по перу, писавших о рабочем классе, Нефедьев пошел по неизведанной дороге. Он решил стать фантастом. Выбор пути - вот чудо К. Нефедьева. Он должен был стать певцом рабочего класса, потому что родился в рабочей семье и сам был "черномазым" коксохимического цеха. Он легко бы стал маститым советским писателем, если бы начал писать о ратном труде рабочих и колхозников. В те годы наши издательства прямо-таки вырывали из рук молодых авторов рукописи на рабочую тему. Но Нефедьев преодолел иронию и непонимание со стороны издателей, некоторых друзей и подруг. Таким образом, два его приключенческо-фантастических романа "Тайна алмаза" и "Могила Таме-Тунга" появились вопреки реальным обстоятельствам.

В 60-х годах наступило "похолодание" после "оттепели", рожденной в нашем обществе XX съездом КПСС. "Подводные течения", усилившиеся во время "оттепели" в сердцах и умах молодых и взрослых писателей, поэтов, стали раздражать партийных чиновников. Секретарь ГК КПСС Соловков решил уничтожить эту "магнитогорскую литературную крамолу". Подключился городской отдел КГБ. В кабинетах чекистов побывали почти все литераторы Магнитки: Воронов - руководитель литобъединения, Машковцев как автор "крамольных" стихов, прозаики Курочкин, Немов, Нефедьев... Этот провинциальный "разгром" тяжело лег на судьбы писателей... В 1964 году в возрасте 42 лет покончил с собой прозаик-фантаст Константин Нефедьев, оставив на письменном столе рукопись романа "Могила Таме-Тунга".

Автор романа проделал гигантский духовный труд. Нефедьев изучил более 300 книг специальной литературы о флоре и фауне, историю тех стран и народов, в джунглях и топях которых происходило действие романа. После пыльных, горячих, одуряющих ночных смен в коксохимическом цехе он работал в читальных залах городских библиотек. Но по ходу создания "Могилы Таме-Тунга" он чутко улавливал в окружающей атмосфере устойчивое недоверие к себе как писателю. Он ушел из жизни, ни минуты не веря в выход своего романа. Однако в 1967 году роман был издан Южно-Уральским книжным издательством".

Прозаик
Николай КУРОЧКИН:

"В те далекие годы литературным кружком руководил писатель Николай Воронов. Это был человек эрудированный. Сами собрания были многолюдные и проходили интересно. Однажды пришел невысокий мужчина в кожаной куртке, назвался: Нефедьев Константин.

Что пишете? - поинтересовался Воронов. - Стихи? А может, рассказы?

Да вот, - несколько смущенно произнес новенький. - Роман я написал... "Тайна алмаза".

Мы и рты поразинули: эка! Роман! Поглядели, действительно много написано. И даже отпечатано на машинке. Было заведено: сначала чью-либо рукопись читал руководитель, и если он решит, что она стоит обсуждения, то в литобъединении принимались исследовать материал со всех сторон. Через неделю Воронов, уезжая по делам а Свердловск, сказал: "Начинайте читку и правку. Малограмотно. Грамматика хромает и синтаксис. Затем еще раз обсудим и будем рекомендовать к изданию".

Вот это да! К изданию!!! Тогда у самого Воронова только-только ожидался выход первой книги "Весенней порой". К тому же партия и правительство нацеливали нас писать о жизни современной, о металлургах. Да здравствуют советские сталевары и т. д. А тут... приключения и фантастика. "Первому исследователю Тунгусского метеорита профессору Кулику посвящает автор".

Роман читался целых полгода. Мы убирали лишние эпизоды, трупы и разные ужасы. Потом рукопись отправили в областное издательство. И хоть "Тайна алмаза" и являлась коллективным трудом, но было ясно, что автор имел искру Божию. Определенно.

Между прочим, после издания "Тайны алмаза" (Челябинск, 1958 г.) литературный язык Нефедьева резко изменился. По нашему совету он записался в вечернюю школу в восьмой класс. Через некоторое время Костя начал работу над книгой о Бразилии. "Могила Таме-Тунга" впоследствии стала самой знаменитой из его книг.

Константин Михайлович Нефедьев - русский писатель-фантаст, жил в г. Магнитогорске.

Родился в 1922 г. Окончил семь классов, с 1941 по 1945 гг. - воевал на фронтах Великой Отечественной войны. После службы моряком на Тихоокеанском флоте, приехал на Урал и с 1948 по 1964 г. работал крановщиком в коксохимическом цехе Магнитогорского металлургического комбината.

В 1956 г. вступил в городское литобъединение Магнитогорска, где его литературным наставником был Н.П. Воронов. В качестве вступительного взноса принес пролог к роману «Тайна алмаза».

Константин Нефедьев был первым писателем-фантастом в истории магнитогорской литературы. Первая публикация - отрывок из романа «Тайна алмаза» (рабочее название - «Непобедимый камень») под названием «Странная находка» в газете «Магнитогорский рабочий».

На протяжении нескольких лет К.М. Нефедьев возглавлял магнитогорское литературное объединение. Главным литературным авторитетом он считал И. Ефремова .

Творчество К.М. Нефедьева в целом малооригинально и целиком относится к приключенческой фантастике. Первый его роман «Тайна алмаза» был опубликован в 1956 г. в газете «Челябинский строитель», а в 1958 г. - вышел отдельной книгой. Положительную рецензию на роман дал Иван Ефремов. Литературная правка рукописи велась всем литобъединением магнитогорских писателей, которым тогда руководил Н. Воронов.

«Тайна алмаза» относится к жанру «романа приключений», написанного в стиле «красного Пинкертона». Чувствуется сильное влияние «Гиперболоида инженера Гарина» и шпионских романов типа «Библиотечки военных приключений». Даже отдельные сюжетные ходы и приемы позаимствованы автором из романа А. Толстого.

В основе сюжета романа - изобретение машины высокого давления для изготовления искусственных алмазов из графита. Для дальнейших опытов изобретателю машины удалось достать небольшой кусок от тунгусского метеорита. Вещество метеорита, названное автором «нейтралитoм», оказалось прекрасным катализатором и способствовало быстрому образованию искусственных алмазов. Охота международных авантюристов за открытием и борьба чекистов с ними составляют основное содержание книги.

После издания книги «Тайна алмаза» писатель вплотную занялся самообразованием и закончил восьмилетнюю школу, опубликовал в газетной периодике еще две повести «Мираневая пластинка» (1957) и «По следам неизвестного» (1960), а также сборник рассказов «Шайтан-гора» (1959).

Второй роман Константина Нефедьева «Могила Таме-Тунга» (1967) опубликован уже после его смерти. При жизни был опубликован лишь отрывок из него под названием «Проклятый кофе» (1960). Одна из глав - «Осьминог и мадонна» - была написана Н. Курочкиным как пародийное подражание стилю автора, но после незначительной доработки Нефедьевым включена в текст романа.

Первый вариант рукописи прочитал и одобрил И.А. Ефремов. Автор не докончил переработку романа и после его смерти это сделал за него московский литератор Никита Яковлевич Болотников, сделавшие и общую литературную обработку всего текста. В ряде библиографических изданий его указывают как соавтора К. Нефедьева. Из переписки Болотникова с издательством можно сделать вывод, что по крайней мере часть рукописи была утрачена. По утверждению Н. Курочкина, на соавторство безосновательно претендовал также некий Плотников.

«Могила Таме-Тунга» - также является «романом приключений», написанным под сильным влиянием «Неоконченного путешествия» П. Фоссета. Сюжет романа заключается в поисках артефактов пришельцев в южноамериканской сельве. В нем рассказывается о поисках таинственного племени «белых» индейцев, которые оказываются потомками звездных пришельцев из созвездия Плеяд.

Роман пользовался большой популярностью у читателей и неоднократно переиздавался.

20 февраля 1964 г. писатель покончил с собой. В своей предсмертной записке писатель просил сыграть над его могилой Полонез Огинского. Похоронен на Левобережном кладбище Магнитогорска.

Долгое время имя Константина Нефедьева было предано забвению. Но в 2001 г. на его доме была установлена памятная доска, а в 2001, 2002 и 2003 гг. Магнитогорским металлургическим комбинатом совместно с Союзом писателей России проводился Литературный конкурс имени К. М. Нефедьева.

Нефедьев Константин Михайлович.
Союз Советских Социалистических Республик (1922–1964).
Русский писатель-фантаст. Родился 20 мая 1922 года. Окончил семь классов, воевал. После войны, отслужив моряком на Тихоокеанском флоте, приехал на Урал. Работал крановщиком в мартеновском цехе Магнитогорского металлургического комбината, в коксохимическом цехе. В 1956 году вступил в городское литобъединение Магнитогорска, где его литературным наставником был Н.П. Воронов. В качестве вступительного взноса принес пролог к роману «Тайна алмаза». Первая публикация была в газете «Магнитогорский рабочий», в 1956 году - «Странная находка». Это отрывок из так и не опубликованного романа «Непобедимый камень». Первый роман Н. «Тайна алмаза» вышел из печати в 1958 году (до этого был опубликован в газете «Магнитогорский рабочий», в 1956 году). Положительную рецензию дал фантаст Иван Ефремов. «Тайна алмаза» принадлежит к жанру «романа приключений». В основе его сюжета весьма вольно изложенное описание одной из экспедиций в район падения Тунгусского метеорита, автор посвятил книгу памяти Л.А. Кулика. Чувствуется сильное влияние «Гиперболоида инженера Гарина» и шпионских романов типа «Библиотечки военных приключений». Литературная правка рукописи велась всем литобъединением магнитогорских писателей, которым тогда руководил Н. Воронов. После издания книги «Тайна алмаза» писатель вплотную занялся своим самообразованием и закончил восьмилетнюю школу. В газете были опубликованы еще две повести Н., «Мираневая пластинка» (1957) и «По следам неизвестного» (1960), а также цикл рассказов «Шайтан-гора». Вторая книга Н. «Могила Таме-Тунга» (1967) опубликована уже после его смерти. При жизни был опубликован отрывок из нее под названием «Проклятый кофе» (1960). Первый вариант рукописи прочитал и одобрил И.А. Ефремов. Автор не докончил переработку романа и это пришлось сделать московскому литератору Никите Яковлевичу Болотникову (сделавшему и общую литературную обработку всего текста). Из его переписки с издательством можно понять, что по крайней мере часть рукописи была утрачена. Это также «роман приключений», сюжет которого связан с поисками артефактов пришельцев в южноамериканской сельве. Одна из глав - «Осьминог и мадонна» - написана Н. Курочкиным как пародийное подражание стилю автора. На соавторство претендовал также некий Плотников, что также сообщает и опровергает Курочкин. Роман пользовался большой популярностью у читателей и существовал в читательском обиходе любителей фантастики много лет после своего выпуска несмотря на провинциальность издания. Он был неоднократно переиздан.

После хрущевской оттепели власти начали оказывать очень сильное давление на писателей и Н., не видя никакой перспективы на будущее, 20 февраля 1964 года покончил с собой. Похоронен на левобережном кладбище Магнитогорска. Долгое время имя Н. было предано забвению. Но в 2001 на его доме была установлена памятная доска. В 2001, 2002 и 2003 Магнитогорским металлугическим комбинатом совместно с Союзом писателей России проводился Литературный конкурс имени К. М. Нефедьева.

Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Константин Михайлович Нефедьев

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Псевдонимы:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Полное имя	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Гражданство:	СССР 22x20px СССР
Род деятельности:
Годы творчества:
Направление:	научная фантастика
Жанр:
Язык произведений:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дебют:	роман «Тайна алмаза»
Премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Константи́н Миха́йлович Нефе́дьев ( -) - советский писатель-фантаст. Автор фантастических романов «Могила Таме-Тунга» и «Тайна алмаза». Жил в г. Магнитогорске .

Биография

, 20 мая - родился
- - воевал на фронтах Великой Отечественной войны
- - после службы моряком на Тихоокеанском флоте работал крановщиком в мартеновском цехе Магнитогорского металлургического комбината
- вступил в городское литобъединение г. Магнитогорска , где его литературным наставником был Н. П. Воронов . В качестве вступительного взноса принёс пролог к роману «Тайна алмаза».
- из печати вышел первый роман «Тайна алмаза», положительную рецензию на который дал фантаст Иван Ефремов
, 20 февраля - покончил с собой в Магнитогорске

Литературная деятельность

На протяжении нескольких лет Константин Нефедьев возглавлял магнитогорское литературное объединение. Главным литературным авторитетом он считал И. Ефремова . Из-под пера Нефедьева вышли захватывающие фантастические произведения, по достоинству оценённые несколькими поколениями юных читателей.

Романы

Непобедимый камень (не завершён)
Тайна алмаза

Повести

Мираневая пластинка
По следам неизвестного

Циклы рассказов

Шайтан-гора

Книги

Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство, 192 с. Тираж: 75000 экз.
- Тайна алмаза (научно-фантастический роман). - Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство, 192 с. Тираж: 30000 экз.
- Могила Таме-Тунга (приключенческо-фантастический роман). - Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство, 368 с. Тираж: 65000 экз.
- Шайтан-гора (рассказы). - Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство.
, , - Могила Таме-Тунга (роман). - Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство, 384 с. Послесловие Р. Дышаленковой . Общий тираж: 140000 экз.
- Могила Таме-Тунга (роман). - Красноярск , Красноярское книжное издательство, 364 с.

Публикации

Странная находка (отрывок из романа «Непобедимый камень»). - «Магнитогорский рабочий », 10 марта .
Тайна алмаза (научно-фантастический роман). - «Челябинский строитель», август-декабрь .
Мираневая пластинка (повесть). - «Магнитогорский рабочий », 8, 10, 11, 13, 15, 17, 18, 22, 25 декабря .
По следам неизвестного (научно-фантастическая повесть). - «Магнитогорский рабочий », 24, 26, 27, 30 января .
Проклятый кофе (отрывок из романа «Могила Таме-Тунга»). - «Магнитогорский рабочий », 11, 13 декабря .

Мемориал

Долгое время имя Константина Нефедьева было предано забвению. Но в на его доме была установлена памятная доска. В , и Магнитогорским металлугическим комбинатом совместно с Союзом писателей России проводился Литературный конкурс имени К. М. Нефедьева .

Константин Нефедьев был первым писателем-фантастом в истории магнитогорской литературы.
После издания книги «Тайна алмаза» писатель вплотную занялся своим самообразованием и закончил восьмилетнюю школу.
Автором главы «Осьминог и Мадонна» в романе «Могила Таме-Тунга» является магнитогорский прозаик Николай Курочкин , первоначально написавший её как рассказ в подражание стилю Константина Нефедьева. Тот немного доработал эту вещь и включил в роман. Впоследствии издателями было предложено Николаю Курочкину довести роман до конца, но он отказался.
В своей предсмертной записке писатель просил сыграть над его могилой Полонез Огинского . Это пожелание было исполнено его друзьями во время похорон.

Напишите отзыв о статье "Нефедьев, Константин Михайлович"

Литература

Аношкин М. Первая книга. - «Челябинский рабочий», 28 июня . -
Афонин В., Дышаленкова Р. , Курочкин Н. Возвращение «Могилы Таме-Тунга». - «Магнитогорский рабочий », 7 апреля . -
Воскобойникова И. О солнечном человеке. - «Магнитогорский металл », 14 апреля , с. 3.
Державин А. Книга о мужестве. - «Магнитогорский рабочий », 30 июля . -
Дышаленкова Р. . Второе рождение. - «Магнитогорский металл », 7 января .
Дышаленкова Р. . Об авторе и его книгах. - К. Нефедьев, Могила Таме-Тунга. - Челябинск, Южно-Уральское книжное издательство, , с. 379-380.
Комендантова В. «К. Нефедьев. Тайна алмаза». - «Звезда», , № 5, с. 215. -
Курочкин Н. Мечтою пленял молодые сердца. - «Голос магнитогорской молодежи», 10 июля .
Магнитогорск (краткая энциклопедия). - Магнитогорск , Магнитогорский дом печати, , с. 445.
Павлов А. Он с нами… - «Магнитогорский металл », 14 апреля , с. 3.
Срубщик М. Так спасли книгу. - «Челябинский рабочий», 28 февраля . -
Троицкая Н. Необычное - в обычном… «Магнитогорский металл », 12 апреля .
Троицкая Н. «Необычное видя в обычном…» (о писателе-фантасте К. Нефедьеве). - VI Ручьёвские чтения: Сборник материалов межвузовской научной конференции. Магнитогорск , , т. I, с. 110-113.
Урал литературный (краткий биобиблиографический словарь). - Челябинск , Южно-Уральское книжное издательство, , с. 189.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Нефедьев, Константин Михайлович

– Анна осталась в лапах «святейшего» Папы... Думаю, ты понимаешь, что это значит. А она теперь осталась у меня одна... Прости, Франческо.
И вспомнив уже о другом, спросила:
– Не скажешь ли, мой друг, что происходит в городе? Что стало с праздником? Или наша Венеция, как и всё остальное, тоже стала другой?..
– Инквизиция, Изидора... Будь она проклята! Это всё инквизиция...
– ?!..
– Да, милый друг, она подобралась даже сюда... И что самое страшное, многие люди на это попались. Видимо для злых и ничтожных нужно такое же «злобное и ничтожное», чтобы открылось всё то, что они скрывали множество лет. Инквизиция стала страшным инструментом человеческой мести, зависти, лжи, жадности и злобы!.. Ты даже не представляешь, мой друг, как низко могут пасть вроде бы самые нормальные люди!.. Братья клевещут на неугодных братьев... дети на постаревших отцов, желая поскорее от них избавиться... завистливые соседи на соседей... Это ужасно! Никто не защищён сегодня от прихода «святых отцов»... Это так страшно, Изидора! Стоит лишь сказать на кого-либо, что он еретик, и ты уже никогда не увидишь более этого человека. Истинное сумасшествие... которое открывает в людях самое низкое и плохое... Как же с этим жить, Изидора?
Франческо стоял, ссутулившись, будто самая тяжёлая ноша давила на него горой, не позволяя распрямиться. Я знала его очень давно, и знала, как непросто было сломить этого честного, отважного человека. Но тогдашняя жизнь горбила его, превращая в растерянного, не понимавшего такой людской подлости и низости человека, в разочарованного, стареющего Франческо... И вот теперь, глядя на своего доброго старого друга, я поняла, что была права, решив забыть свою личную жизнь, отдавая её за гибель «святого» чудовища, топтавшего жизни других, хороших и чистых людей. Было лишь несказанно горько, что находились низкие и подлые «человеки», радовавшиеся (!!!) приходу Инквизиции. И чужая боль не задевала их чёрствые сердца, скорее наоборот – они сами, без зазрения совести, пользовались лапами Инквизиции, чтобы уничтожать ничем не повинных, добрых людей! Как же далека ещё была наша Земля от того счастливого дня, когда Человек будет чистым и гордым!.. Когда его сердце не поддастся подлости и злу... Когда на Земле будет жить Свет, Искренность и Любовь. Да, прав был Север – Земля была ещё слишком злой, глупой и несовершенной. Но я верила всей душой, что когда-нибудь она станет мудрой и очень доброй... только пройдёт для этого ещё очень много лет. А пока тем, кто её любил, предстояло за неё бороться. Забывая себя, своих родных... И не жалея свою единственную и очень дорогую для каждого земную Жизнь. Забывшись, я даже не заметила, что Франческо очень внимательно наблюдал за мной, будто желал понять, удастся ли ему уговорить меня остаться. Но глубокая грусть в его печальных серых глазах говорила мне – он понял... И крепко обняв его в последний раз, я начала прощаться...
– Мы всегда будем тебя помнить, милая. И нам всегда будет тебя не хватать. И Джироламо... И твоего доброго отца. Они были чудесными, чистыми людьми. И надеюсь, другая жизнь окажется для них более безопасной и доброй. Береги себя, Изидора... Как бы смешно это не звучало. Постарайтесь уйти от него, если сможете. Вместе с Анной...
Кивнув ему напоследок, я быстро пошла по набережной, чтобы не показать, как больно ранило меня это прощание, и как зверски болела моя израненная душа...
Сев на парапет, я погрузилась в печальные думы... Окружающий меня мир был совершенно другим – в нём не было того радостного, открытого счастья, которое освещало всю нашу прошедшую жизнь. Неужели же люди не понимали, что они сами своими руками уничтожали нашу чудесную планету, заполняя её ядом зависти, ненависти и злости?.. Что предавая других, они погружали в «чёрное» свою бессмертную душу, не оставляя ей пути в спасение!.. Правы были Волхвы, говоря, что Земля не готова... Но это не означало, что за неё не надо было бороться! Что надо было просто сидеть, сложа руки и ждать, пока она сама когда-нибудь «повзрослеет»!.. Мы ведь не оставляем дитя, чтобы оно само искало пути в свою зрелость?.. Как же можно было оставить нашу большую Землю, не указав пути, и надеясь, что ей самой почему-то посчастливится выжить?!..
Совершенно не заметив, сколько времени прошло в раздумьях, я очень удивилась, видя, что на улице вечерело. Пора было возвращаться. Моя давняя мечта увидеть Венецию и свой родной дом, сейчас не казалась такой уж правильной... Это больше не доставляло счастья, скорее даже наоборот – видя свой родной город таким «другим», я чувствовала в душе только горечь разочарования, и ничего более. Ещё раз взглянув на такой знакомый и когда-то любимый пейзаж, я закрыла глаза и «ушла», прекрасно понимая, что не увижу всё это уже никогда...
Караффа сидел у окна в «моей» комнате, полностью углубившись в какие-то свои невесёлые мысли, ничего не слыша и не замечая вокруг... Я так неожиданно появилась прямо перед его «священным» взором, что Папа резко вздрогнул, но тут же собрался и на удивление спокойно спросил:
– Ну и где же вы гуляли, мадонна?
Его голос и взгляд выражали странное безразличие, будто Папу более не волновало, чем я занимаюсь и куда хожу. Меня это тут же насторожило. Я довольно неплохо знала Караффу (полностью его не знал, думаю, никто) и такое странное его спокойствие, по моему понятию, ничего хорошего не предвещало.
– Я ходила в Венецию, ваше святейшество, чтобы проститься... – так же спокойно ответила я.
– И это доставило вам удовольствие?
– Нет, ваше святейшество. Она уже не такая, какой была... какую я помню.
– Вот видите, Изидора, даже города меняются за такое короткое время, не только люди... Да и государства, наверное, если присмотреться. А разве же могу не меняться я?..
Он был в очень странном, не присущем ему настроении, поэтому я старалась отвечать очень осторожно, чтобы случайно не задеть какой-нибудь «колючий» угол и не попасть под грозу его святейшего гнева, который мог уничтожить и более сильного человека, чем была в то время я.
– Не вы ли, помниться, говорили, святейшество, что теперь вы будете жить очень долго? Изменилось ли что-либо с тех пор?.. – тихо спросила я.
– О, это была всего лишь надежда, дорогая моя Изидора!.. Глупая, пустая надежда, которая развеялась так же легко, как дым...
Я терпеливо ждала, что он продолжит, но Караффа молчал, снова погрузившись в какие-то свом невесёлые думы.
– Простите, Ваше святейшество, знаете ли вы, что стало с Анной? Почему она покинула монастырь? – почти не надеясь на ответ, всё же спросила я.